– Еще раз повторяю. Я тут раньше никогда не бывала, поэтому и не ориентируюсь. Знаю только: идти нужно вон в ту сторону. – Вера махнула рукой вправо. – Там есть указатель в виде памятника ребенку. Но сколько туда топать, я не знаю. Шли бы мы от дома пешком, давно бы были на месте.
Сабуров хмуро кивнул, и Вера устремилась вперед.
Кладбище местами казалось вполне обитаемо, вернее, посещаемо. Участки, сплошь заросшие кустарником и бурьяном, сменялись относительно ухоженными. Здесь имелись даже не тропки, а дорожки, за некоторыми могилами, вне всякого сомнения, присматривали. Данное обстоятельство удивляло, поскольку сами захоронения были почти столь же давними, как и те, с которыми парочка столкнулась в самом начале. Однако сейчас они не встретили ни единой живой души.
На этот раз Вера шагала вполне уверенно, и Сабуров приободрился. Минут через пятнадцать они подошли к описанному девушкой памятнику. Малютка в коротких штанишках указывал перстом куда-то вдаль.
– Любопытно, – заметил Сабуров, с интересом разглядывая необычное надгробие. – Ни имени, ни фамилии не имеется. Интересно, когда его поставили и кому?
– Я же тебе рассказывала…
– Приходится верить на слово, хотя вся эта история выглядит весьма сомнительно. Мне кажется, малютка значительно моложе, чем ты утверждаешь. Памятнику от силы лет семьдесят, а то и меньше. При советской власти поставлен. Ты говоришь, он указывает направление, в котором нужно искать?
Сабуров достал из кармана штормовки компас.
– Рука направлена точно на запад. И о чем это говорит?
– Туда и нужно двигаться.
– Ту-да, – протянул Сабуров. – Но куда?!
Вера подняла голову и взглянула в лицо ребенка. И тут ее словно обдало жаром. Нос у статуи отсутствовал. Совсем, совсем недавно она видела это лицо. Вот только при других обстоятельствах. Но каких?!
– Ладно, – сказал Сабуров. – Подчиняюсь твоей воле. Вперед на запад.
Он развернул сверток, достал металлоискатель – длинную металлическую штангу с кругом на одном конце и упором для руки на другом. Металлоискатель имел дисплей и маленькие наушники. Он засунул наушники в уши и двинулся вперед, водя перед собой кругом. Уже через пару минут Сабуров нагнулся и, покопавшись в земле, извлек привычный советский пятак с датой выпуска: «1961 год».
– Первая находка, – усмехаясь, сообщил он, протягивая Вере монету. – Возьми на счастье.
– Всегда рада подарку от души!.. – в тон ему отозвалась девушка. – Значит, мы на правильном пути.
– Если дело и дальше так пойдет – мы скоро разбогатеем, – сказал Сабуров.
Они медленно продвигались в западном направлении, огибая могилы, спотыкаясь о безымянные холмики и торчащие из земли ржавые куски металла. То и дело Сабуров сверялся с компасом, стараясь не сбиться с курса. Очень скоро кладоискатели наткнулись на довольно глубокую яму с оплывшими краями.
– Могилу, что ли, раскопали? – недоуменно произнес Сабуров. – Интересно, с какой целью?
– Да не могила это… – отозвалась Вера, удивляясь несообразительности своего компаньона.
– А что же?
– Клад искали. Вон еще одна яма!
– Может, и так, – согласился Сабуров.
Он остановился, положил металлоискатель на траву и осмотрелся. Место, на которое они вышли, представляло собой небольшую полянку, заросшую по краям шиповником. Кусты были сплошь усеяны мелкими темно-красными ягодами. Слева стояли три огромных голубых креста, справа – обелиск в виде обломка античной колонны из серого ноздреватого камня с едва разборчивой надписью на нем.
– Вдова коллежского регистратора здесь лежит, – сообщил Сабуров, с трудом прочитав надпись.
– В каком году ее схоронили? – спросила Вера
– В 1894-м. Ну, что дальше-то делать?
– Искать!
– Прямо здесь?
– А где же еще? Ведь в этом месте уже копали…
– То-то и оно. Копать-то копали, да ничего не нашли.
– Откуда ты знаешь?
– Так видно же. Сколько тут ям? Пять. Все глубокие…
– И какой же из этого факта вывод? При чем тут их глубина?
– Если бы что-либо нашли, ямы бы засыпали.
– Не совсем понятно, почему, но допустим. Нам-то кто мешает начать поиски?
– Так нет же здесь ничего.
– Да почему?! Может, те, кто искали до нас, просто не докопались. Они когда тут рыли? Судя по оплывшим ямам и почти незаметным отвалам вынутой земли – давным-давно. Само собой, никакого металлоискателя у них не имелось. А у тебя он есть. Раз уж мы сюда приперлись, кто тебе мешает хотя бы попробовать.
– Да сколько угодно.
Сабуров вновь взял в руки прибор, сунул в одно ухо наушник и начал медленно ходить по поляне, водя рамкой по земле. Однако безрезультатно.
– На какую глубину проникает магнитное поле? – спросила подошедшая Вера.
– Согласно инструкции – до полутора метров. Но на деле, думаю, поменьше. Но за метр ручаться можно.
– А если клад закопан глубже?…
– Погоди, погоди!.. Сигнал поменял тон. Видать, что-то есть.
– Золото?!
– Далось тебе это золото! Дисплей показывает серебро. Видишь, написано «silver». Глубина небольшая, сантиметров двадцать, да и сам объект маленький. Скорее всего, монета.
Вера подняла лопату.
– Показывай, где копать?
После пятиминутных поисков на ладони у девушки лежал довольно большой черный кружок.
– Так и есть, монета, – констатировал Сабуров. – Ну-ка, дай взгляну попристальнее. – Он достал из кармана штормовки маленькую складную лупу. – Рубль 1924 года. Обронили, видать.
– Сколько он может стоить? – полюбопытствовала Вера.
– В зависимости от состояния…
– Хоть примерно?
– Рублей триста… От силы – пятьсот.
– Ерунда! – Вера размахнулась, собираясь зашвырнуть монету в кусты.
– Погоди, погоди, не торопись! – Сабуров перехватил ее руку. – Дай-ка сюда! Пригодится. И потом… Ты мне что обещала?
– Ну, что?
– А то! Сказала: найдешь клад, выйду за тебя замуж.
– А ты разве нашел?
– А разве нет? Это, по-твоему, что? – Сабуров подбросил монету на ладони.
– Жалкий рублишко.
– Экая ты шустрая. Жалкий… Почему же он жалкий? Изготовлен из серебра девятисотой пробы. Это тебе не какая-то там медяшка, а драгметалл, имеющий конкретную ценность, а значит, клад. Так что, мадемуазель, извольте выполнить ваше обещание.
– Тоже мне клад! Не нужно выдумывать! Клад – это нечто, имеющее весьма солидную стоимость. А никак не рубль.