– Мы не обговаривали стоимость найденного, – резонно заметил Сабуров. – Я выполнил свою часть договора и нашел ценности, теперь очередь за тобой.
– Обойдешься! Это никакой не клад. Ищи дальше. Вот когда отыщешь нечто по-настоящему стоящее, тогда и разговаривать будем.
– Хорошо. Ловлю на слове.
Сабуров шарил по поляне еще с полчаса. Вера, сидя на одеяле, служившем чехлом для металлоискателя, лениво наблюдала за ним. Ей стало скучно, захотелось есть. Она заглянула в пакет. Там лежали черный хлеб, кружок краковской колбасы, несколько вареных яиц, два плавленых сырка и яблоки. Имелась в пакете и литровая бутылка фанты.
«Запасливый», – с невольным уважением подумала Вера.
– Я яблочко возьму? – крикнула она.
– Можешь брать все, что угодно, – не оборачиваясь, отозвался Сабуров.
– И колбасу можно?
– Стоп! – выкрикнул Сабуров. – Есть!
– Что есть?! – Вера вскочила с одеяла и подбежала к кладоискателю.
– Не знаю… Кажется, золото. Но тоже немного.
– Глубина?
– Десять сантиметров.
– Это, конечно, не клад, но хоть что-то.
Вера вновь схватила лопату.
– Не торопись, не торопись… – повторял Сабуров. Чувствовалось, что он весьма увлечен процессом поисков. – Это, скорее всего, еще одна монета. Но золото и по размерам меньше серебряных рублей. Так что не спеши. Тщательно прощупывай каждый комок.
– Вот она! – воскликнула Вера. Пальцы девушки сжимали небольшой желтенький кружочек.
– Червонец, – заключил Сабуров, взяв у Веры монету. – Так, год какой?.. – Он вновь извлек лупу. – 1896-й. Ого! Это даже не червонец, а империал. Вот и надпись соответствующая имеется.
– Что такое «империал»? – поинтересовалась Вера.
– Тоже якобы десятирублевая монета, только несколько большего веса, чем обычный червонец. И реальная ее стоимость не десять рублей, а пятнадцать. Весьма редкая!
– Сколько стоит?
– Все-то тебе: «стоит»! Дорогая, можешь не сомневаться!
– Ну, сколько?!
– Так навскидку не скажу. Тысяч пять как минимум. Это по каталогу… Но на деле значительно больше.
– Тысяч пять – это рублей?
– Баксов.
– Долларов?! Ничего себе! А ты говорил: «Зря пришли, зря пришли!..»
– Таких бы монеток еще штук двадцать, и можно не работать.
– Но как она тут очутилась? Тоже, думаешь, кто-нибудь обронил?
– Сомневаюсь. Золото не роняют. – Сабуров задумчиво посмотрел на Веру. – Я вот что думаю. Возможно, клад действительно существовал. Но!.. – Он упер грязный палец в пасмурные небеса. – Его кто-то уже нашел. Причем, судя по всему, довольно давно. Вот тогда монету и потеряли.
– А если клад так никто и не нашел? – возразила Вера. – Ты обрати внимание на год. 1896-й. То есть монета отчеканена в самом конце девятнадцатого века, а клад закопан значительно раньше.
– Да откуда ты это знаешь?!
– Уж знаю.
– Ерунда! Если клад действительно существовал, то эта монета как раз из него. Двух мнений тут быть не может. Империалы были изъяты из обращения и заменены обычными червонцами. Поэтому их либо специально приберегали на черный день либо…
– Ну?!
– Либо хранили как сувенир. В карманах, уж поверь мне, просто так не таскали.
– Нужно искать дальше! – заявила Вера.
– Да я и так всю эту поляну прощупал.
– Полезай в ямы.
– Для чего?
– А если у тех, кто здесь копал, не хватило терпения и клад закопан глубже, чем они предполагали? Ведь прибора, чтобы определить, есть ли там что-нибудь, у них не имелось.
– Чушь!
– А ты попробуй. Сам же говорил: металлоискатель находит зарытый объект на глубине полутора метров. И ямы такой же глубины. Полтора да полтора, будет три. Глубже, я думаю, клады не прячут.
– Может, ты и права, – задумчиво произнес Сабуров. – Только я устал. И есть хочется.
– Так перекуси. Спешить-то некуда.
– Но уже начинает темнеть.
– У тебя есть фонарь.
– Я не понимаю, к чему такая спешка. Есть ли там клад, нет ли его… Все это можно узнать и завтра. Придем сюда с утра…
– Нет, только сегодня!
– Но почему?!
– Не спрашивай. Я так решила.
– Боишься, выкопаю без тебя? Клянусь, завтра спозаранку я заезжаю за тобой, мы едем сюда и продолжаем раскопки.
– И спорить не желаю. Сегодня мы должны поставить в этом деле точку.
Вера и сама не понимала причины своего упрямства. Что ей мешало согласиться с доводами Сабурова? Они были вполне справедливы. Возможно, раньше она бы так и поступила. Однако в последнее время с характером девушки что-то произошло. Упрямства добавилось, а здравый смысл куда-то исчез.
– Ладно, я согласен, – без особого восторга сказал Сабуров. – Только сначала нужно перекусить.
Почти совсем стемнело, только на западе виднелось малиновое пятно заката. Похолодало, стал накрапывать мелкий дождик, однако кладоискателям он был не помехой. Вера накрылась уже знакомой читателям плащ-палаткой, Сабуров поднял капюшон штормовки. Оба жевали колбасу и запивали ее горячим кофе.
– Хорошо, – мечтательно произнесла девушка.
– Чего уж тут хорошего? – недовольно отозвался Сабуров. – Дождь вот-вот перейдет в снег. Холодина такая!
– А ты шевелись, шевелись…
– Нет, погоди. Почему тебе тут нравится?
– Да очень все просто. Вот я сижу под брезентом. Здесь сухо, относительно тепло, водичка на голову не каплет. А вокруг бушует природа. Дождь, ветер, гром, молнии…
– Зачем выдумывать, никакого грома не слышно. А вообще, пусти к себе погреться.
– Экий ты шустрый. Пусти погреться! Найдешь клад, тогда и пущу. А пока лезь в яму.
– Пусти, пусти…
Сабуров бесцеремонно залез под плащ-палатку.
– Грабли свои убери! – рявкнула Вера. – Коли залез, так сиди спокойно. Ручонки не распускай. Такого уговора у нас не было.
– Может, домой поедем? – просительно произнес Сабуров. – Завтра продолжим.
– Иди ищи!
Сабуров вылез из-под плащ-палатки, поднял металлоискатель и побрел к первой яме. Вера тоже поднялась и встала на ее краю.
– Тут банки какие-то ржавые валяются, а кроме них, ничего, а ты коли уж встала, то хоть полезное дело выполни. Бери фонарь, свети вниз, мне под ноги.
Через час большинство ям было обследовано. Среди сделанных находок имелись: сломанная лопата, металлическая кружка, обрывок колючей проволоки, ржавый штык от русской трехлинейки и, наконец, громадный эмалированный ночной горшок, дно которого под действием коррозии превратилось в сито.