– Пусто, – скептически произнес кладоискатель, вылезая из ямы.
– Осталась последняя, – сказала Вера. – Проверь ее, и уходим.
– Ну, ладно.
Сабуров спрыгнул. Последняя яма оказалась самой глубокой. Историк скрылся в ней с головой. Через минуту он испуганно воскликнул:
– Ой! Вот черт!..
– Что такое?!
– Посвети сюда. Да это кости человеческие… – Из ямы высунулась рука, которая сжимала череп.
– Фу, гадость! Могила, наверное, чья-нибудь. Ладно, пошуруй своей штуковиной для очистки совести.
И тут Вера явственно услышала: наушник, висевший на шее Сабурова, взвыл совсем в иной тональности, чем прежде.
– Есть! – сдавленно произнес Сабуров.
– Что есть?
– Похоже, золото. И много!
– Глубоко?
– С метр. Тащи лопату.
Из ямы полетели комья земли. Вскоре послышался глухой звук, словно лопата ударилась о нечто деревянное. Вера встала на колени и нагнулась над ямой. В ярком свете фонаря она увидела: Сабуров ковыряет концом лопаты, как ей показалось, плиту.
– Это что?
– Не знаю. Доски какие-то.
– Ящик?
– Может, ящик, может, гроб.
– Вскрывай.
– Неудобно лопатой. Там у меня в рюкзаке ломик короткий был. Типа монтировки. Принеси, пожалуйста.
Вера исполнила требуемое и вновь нагнулась над ямой. Ломик вошел в трухлявое дерево, как нож в масло. Довольно быстро Сабуров расковырял его и отодрал кусок доски.
– Гроб, – произнес он.
Это Вера видела и сама. Луч высветил грязно-желтые кости, едва укрытые какими-то заскорузлыми тряпками. Сабуров продолжал рыться в тлене.
– Нашел?!
– Здесь только кости…
– А золото?
– Видать, спрятано под мертвецом. Нужно сначала извлечь останки, а уж потом копать дальше. Интересно, кто здесь захоронен? Ни памятника, ни даже скромного крестика.
– Какие уж тут крестики. Могилка-то давным-давно порушена. А может, и не было тут никогда ни креста, ни обелиска.
– Как это не было?
– Да очень просто. Ты мой рассказ помнишь? Мачеха отравила ребенка, а муж ее того… прикончил и закопал неведомо где. А клад рядом спрятал. Так вот, это, скорее всего, она!
– Не может быть!
– Я наверняка не утверждаю, но очень, очень похоже.
– Ладно, какая нам разница. Золото мы все равно нашли.
– Ты еще до него не добрался.
– Не волнуйся, доберусь. Сейчас косточки этой… или этого уберу, и золото наше. Ты свети как следует, а не води фонарем из стороны в сторону.
– А может, тебе помочь?
– Будешь хорошо светить, этим и поможешь. Вдвоем тут не развернуться.
Сабуров сноровисто взялся за дело. Чувствовалось: он хочет как можно быстрее добраться до сокровищ. Кости и обломки гроба кладоискатель аккуратно складывал на краю ямы. Наконец пространство было очищено.
– Щуп принеси, – скомандовал Сабуров Вере, – рядом с рюкзаком лежит.
Вера помнила: он нес с собой длинный и тонкий металлический прут; недоумевала, для чего он, но забыла спросить. Теперь назначение прута выяснилось.
Сабуров взял прут и стал методично, на равных расстояниях, вонзать его в дно могилы. Скоро Вера услышала характерный скрежет металла о металл.
– Вот он, – прошептал кладоискатель. – Кажется, есть.
– Так вырой.
– Устал я чего-то, – неожиданно сообщил Сабуров. – Передохнуть хочу, кофейку испить…
– Да потом напьешься. Успеется.
– Нет, не успеется. Сейчас…
Он вылез из ямы и направился туда, где на одеяле лежали продукты. Вытащил термос. Налил себе кофе. Потом достал хлеб, очистил яйцо…
– Я не понимаю… – недовольно произнесла Вера.
– Чего тут непонятного, – отозвался Сабуров. – Мужчина проголодался.
Поскольку рот у кладоискателя оказался набит, Вера расслышала лишь: «жчи… ло…»
– Какое еще жучило?! – разъярилась она. – Ты, что ли, это самое жучило? Нашел время для самокритики.
– Идет кто-то, – прожевав, сообщил Сабуров, вовсе не обратив внимания на ее слова.
– Где идет?! Кто?!
– Да вон… – Он указал пальцем в том направлении, откуда они пришли. – Кого, интересно, сюда принесло в такое время?
– Он не идет, а стоит, – возразила Вера. – Эй ты! Чего тебе надо?! – Она направила на неизвестного фонарь.
Силуэт стал более различим, но все равно он был словно окутан дымкой. Ни четких контуров тела, ни лица было не видно.
– Призрак, – предположил Сабуров. Он произнес это как будто иронически, однако в голосе его слышалась тревога.
– Кончай ерунду молоть. И так страшно, – шепотом одернула кладоискателя Вера.
– Эй, ты кто?! Почему молчишь?! – вновь крикнула она.
– Иди сюда, – произнес Сабуров.
Стоило ему позвать незнакомца, как тот действительно несколько приблизился. Причем он не подошел, а как бы переместился мгновенным скачком.
– Точно, призрак, – прошептал Сабуров. – А я думал, их не бывает.
Теперь, при свете фонаря, стало видно, что перед ними стоит немолодой мужчина, облаченный в нечто неопределенного цвета и формы.
– Ты зачем сюда пожаловал? – неожиданно раздался его вопрос. Голос, казалось, исходил из пустой бочки, настолько он был глух и неразборчив. К тому же существо обращалось лишь к одному Сабурову.
– А кто ты такой, чтобы задавать мне вопросы? – не растерялся тот.
– Купец второй гильдии Брыкин, – отозвалась тварь. – Да ведь мы с тобой знакомы. Зовут тебя Мишкой. Золото ищешь. Клады! И сюда за сим пожаловал. Вон и могилку раскопал. Знаю я, что в той могилке спрятано.
– Ты – Брыкин?! – изумился Сабуров.
– Ага, я. Ты мое золотишко прибрал. Уж ведаю. Мне не жалко. Вот только мог бы и поблагодарить. А то пользуешься, а даже свечку за упокой раба Божьего Тимофея Петрова, сына Брыкина, в церкви не поставил. Нехорошо, Миша. Нехорошо!
– Так я же не знал…
– А нужно было знать. Золото мое положено с наговором. Кто найдет его, тот должен меня отмолить у Господа.
– Как отмолить?
– А так. Сорокоуст отслужить в церкви, сорокоустную свечу положенный срок жечь, молитвы дома сорок дней перед иконой Богородицы с земными поклонами бить. Эй, погодь! Да ты сам крещен ли?
– Бабушка в детстве крестила… – неуверенно произнес Сабуров.