Перед внушительным фасадом дворца он попрощался с женой и уже через несколько минут, поднявшись на второй этаж, предстал перед премьер-министром. Грю-Эриксен почти никак не проявлял своего гнева, но это не означало, что он не гневался.
— У меня не было выбора, — сказал Бук, усаживаясь напротив седоволосого человека за огромным, сияющим полировкой столом. — Я хотел предотвратить…
— Помолчите, Томас, и выслушайте меня. — Грю-Эриксен откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы. — У меня не было сомнений, когда я назначал вас на пост министра юстиции. Ни один факт в вашем прошлом не указывал на то, что в порыве чувств вы воткнете нож в спину собственному правительству.
— Разрешите мне объяснить… — начал Бук.
— Вы созвали пресс-конференцию без моего ведома. Обвинили своего же коллегу в преступном поведении. Эти обвинения невозможно будет взять назад…
Бук замотал головой:
— Я и не собираюсь отказываться от них. Факты…
— Я работаю с Россингом с самого начала его политической карьеры. Я знаю его. Доверяю ему.
— Тогда позвольте мне задать ему несколько вопросов в присутствии комитета по безопасности. Это все, о чем я прошу.
— Вы загнали меня в угол.
— Нам всем очень важно докопаться до истины в этом деле!
Премьер-министр покачал головой и тихо выругался.
— А я-то думал, что взял в правительство простого деревенского парня. Вы учитесь быстрее, чем я ожидал, даже слишком быстро. Вы хотя бы понимаете, какую кашу заварили?
— Нет, объясните, — сказал Бук с несчастным видом.
— Это же охота на ведьм, и я вынужден буду вести ее на глазах у всего общества. Если что-то пойдет не так, это станет известно всем и каждому, причем независимо от возможного ущерба.
— Я за открытость.
— Но если у нас не будет ничего, кроме слухов и домыслов, — холодным тоном добавил Грю-Эриксен, — я отправлю вас обратно в Ютландию убирать коровье дерьмо до конца вашей жизни. — Премьер-министр посмотрел на часы. — Можете идти.
Когда он вернулся к себе, Плоуг и Карина обсуждали последние новости из Управления полиции.
— Они нашли тяжело раненного священника в его же церкви в Вестербро, — сказал Плоуг.
Его первый заместитель был без галстука и даже без пиджака.
«А он меняется, — подумал Бук. — Наверное, как и мы все».
— Его имя Гуннар Торпе, — продолжал Плоуг. — Он умер по дороге в больницу. Бывший капеллан, прикрепленный к воинскому контингенту, набираемому из Рювангена. Он был в Гильменде в то же время, что и Рабен. Итого пятеро убитых. Шестеро, если считать с Монбергом.
— Монберг покончил с собой, — поправил его Бук. — Санитар в больнице видел, как он прыгнул. На священнике тоже нашли армейский жетон?
— Да, — сказала Карина.
Она сидела на краешке его стола. На ней были джинсы и рубашка с закатанными рукавами; она казалась уставшей и даже немного растрепанной.
— И говорят, что убийцу спугнула Лунд.
Бук удивленно моргнул:
— Та самая Лунд, с которой мы встречались на свадьбе?
— Та самая. Священник тоже был в составе «Эгира». Он знал первую жертву, Анну Драгсхольм, она приходила к нему в церковь. Возможно, все жертвы знали то, что на самом деле произошло в Афганистане.
Плоуг замотал головой.
— Мы тоже это знаем — ничего там не произошло, — сказал он. — Было расследование военной прокуратуры. Официальное. И в решении черным по белому написано, что утверждения Рабена не имеют под собой оснований. Скорее всего, он просто хотел переложить на кого-то вину за свои ошибки. — Плоуг положил на стол Бука стопку документов. — Вот, читайте сами. Нет никаких свидетельств того, что имело место убийство мирных граждан.
— А разве не бывает так, что факты стараются замять? — спросил Бук. — Допустим, убийство действительно было. Значит, и было что скрывать.
Плоуг нервно теребил ворот сорочки, словно принимал сложное для себя решение.
— В Министерстве обороны наверняка есть люди, имеющие зуб на Россинга. — Он посмотрел на Карину. — Вы не припоминаете, не увольнял он кого-нибудь в последнее время?
Бук широко улыбнулся:
— Вот молодец! Так держать!
— Ничего хорошего в этом нет, — уныло произнес Плоуг. — Это мелко и бесчестно.
— Нам необходимо постоянно иметь связь с полицией, — сказал Бук. — Мы должны выяснить все, что им известно о том офицере.
Карина нахмурилась:
— Это будет непросто. Лунд отстранили от расследования. Теперь делом занимается служба безопасности.
— А от них что слышно?
— Они пока проверяют то, что мы сообщили им о Монберге. Кёниг считает, что его признания как-то повлияют на ход расследования. В службе безопасности уверены… — Она замолчала, как будто ей было неприятно договаривать фразу.
— Что они решат проблему, если посадят за решетку всех мусульман Дании? — подсказал Бук.
— Примерно так.
— Значит, Лунд уволили, и теперь там верховодят эти клоуны?
— Кёниг — опытный работник, — осторожно заметил Плоуг. — У него очень…
— Что?
— У него очень хорошие связи.
— Думаю, нам пора сделать несколько звонков, — сказал Томас Бук, указывая им на телефоны. — Возьмемся-ка за дело.
Через тридцать минут Эрик Кёниг входил в комнату для переговоров в Управлении полиции. Обстановка была довольно формальной, но Брикса это устраивало.
— Вам не кажется странным, что жетон Мёллера так и не нашли? — спросил он.
Кёниг снисходительно улыбнулся:
— Нет, конечно. Мёллера разметало на куски. Вы же не думаете, что удалось собрать их все?
— Эрик, вы заставили нас гоняться за исламистами по всей стране. Но ведь нет ни единого факта, который указывал бы на то, что за убийствами стоят фундаменталисты.
— Только видео и те брошюры, что мы нашли у Кодмани.
— Видео разместил на сайте Единоверец без ведома Кодмани. И мы не знаем, кто он.
— Домыслы…
— Почему в ходе следствия мы не можем касаться военных и контингента «Эгир»? — спросил Брикс. — У них что, особый статус? Какие-то привилегии?
— Довольно, Леннарт. Я не обязан отвечать вам. Служба безопасности не подчиняется полиции.
— Тогда давайте хотя бы допросим Рабена. Если вы знаете, где он, задержите его и привезите сюда.
Эрик Кёниг снял очки, тщательно протер их носовым платком, снова надел.
— Придется подождать. Он скрылся.