— Бедный мой Бук, — произнес Россинг, тряхнув головой. — Разве вы не чувствуете, что все кончено? — Он кивнул на бумаги. — Это вам, поступайте с ними, как сочтете нужным.
После ухода Россинга Бук еще минут пять обдумывал услышанное. Затем он попросил грузчиков ненадолго прерваться, позвал Плоуга и Карину и усадил их за стол.
— Что случилось? — насторожился Плоуг.
— Мы изменяем стратегию, — сказал Бук, кладя перед ними полученные от Россинга бумаги.
— Россинг вышел от вас с таким мрачным видом, что ничего хорошего ждать не приходится, — проворчал чиновник. — Вы хотите сказать, что вы с ним объединяетесь против Грю-Эриксена?
— Прочитайте, что он мне принес, — потребовал Бук.
Они оба рассмотрели снимок кисти с татуировкой и прочитали приложенный к нему отчет экспертов.
— Вы думаете, Россингу можно доверять? — спросила Карина. — Он вас столько раз обманывал, подставлял. Вряд ли ему известно, что такое угрызения совести.
— Совесть тут вообще ни при чем, — ответил Бук. — Просто он напуган. И использует меня, чтобы ослабить Грю-Эриксена. Ну ладно, сейчас мне первым делом надо поговорить с Краббе. Узнайте, что там нового у Лунд. Запросите еще раз службу безопасности, полицию…
Плоуг заерзал на сиденье.
— Что? — спросил Бук.
— Эрика Кёнига отстранили от должности. По распоряжению премьер-министра.
— Пока я еще министр юстиции! Только я могу уволить Кёнига!
— А Грю-Эриксен — премьер-министр. Дело сделано, Кёниг вышел из игры. — Плоуг озадаченно наморщил нос. — Я спрашивал у него, в чем причина, но он не сказал. О том, кто его заменит, станет известно только завтра. Ох, не нравится мне все это…
Допрашивать Согарда Брикс поручил Мадсену. Майор был без мундира, в форменной рубашке, берет лежал рядом на столе. Испуганным он больше не выглядел.
— Это смешно, — возмущался Согард. — Я уже сто раз вам сказал: шкафчик мой, но я не пользовался им несколько месяцев. Табличка с именем ничего не значит.
— Ничего не значит?
— Вот именно.
— А телефон? — Мадсен стоял у окна и смотрел на сидящего майора сверху вниз. — В шкафу был обнаружен телефон, с помощью которого убили Грюнера.
Согард пожал плечами:
— Ну так что? Телефон не мой.
Бриксу наскучило это препирательство. Он раскрыл отчет, только что принесенный криминалистами. В нем были фотографии обрезанных жетонов, найденных в шкафчике Согарда.
— Взгляните на эти снимки и попробуйте сказать, что они тоже ничего не значат, — сказал Брикс. — Наши эксперты проверили каждый обрезок.
Согард взглянул на фотографии и тут же отвел глаза.
— Они в точности совпадают с теми, что были найдены рядом с жертвами, — продолжал Брикс, раскладывая на столе пять фотографий: окровавленные кусочки металла на цепочке. — Вам придется начать отвечать на наши вопросы, Согард, вы по шею увязли в этом деле.
— Каким образом? — спросил Согард, едва повернув голову. — Я никогда раньше не видел этих жетонов и не знаю, как они там оказались.
Брикс положил на стол пластиковый пакет и спросил:
— Что это?
Согард ослабил узел галстука, взял пакет, посмотрел на содержимое и отбросил обратно.
— Ключ. Первый раз вижу.
— Я предъявляю вам обвинение во всех пяти убийствах.
— И совершаете большую ошибку.
— Вы утверждали, что не встречались с Анной Драгсхольм. Это ложь. Вы были в курсе того, что она добивается пересмотра дела.
— Господи, как мне все это надоело…
— Вам будут предъявлены обвинения, — повторил Брикс, — а пока вас поместят в одиночную камеру до завершения следствия. Мы позволим вам увидеться с представителями командования, только когда сочтем это возможным.
Он стал собирать материалы в аккуратную стопку.
— Уведите его, — велел он Мадсену.
— Подождите. — Согард немного сбавил тон. — Ну да, встречался я с этой адвокатшей. Она позвонила мне в Рюванген и настояла на встрече. Отвязаться от этой горластой дуры было невозможно, поэтому я согласился. Я сказал ей, что считаю историю Рабена полной чушью. Она мне не поверила, тогда я послал ее ко всем чертям. — Он взял со стола берет. — Это все.
— Вы солгали нам, — напомнил Мадсен.
— Я не хотел, чтобы меня связывали с этими убийствами. Зачем мне вообще убивать своих?
Брикс перебирал фотографии и внимательно слушал.
— И даже если бы это был я, — с горячностью продолжал Согард, — неужели я настолько туп, что оставил бы этот телефон в шкафчике с моим именем, да еще включенный?
— Пусть решает суд, — сказал Брикс.
— Нет! — Страх снова проступил наружу. — Вы ошибаетесь. Нам было плевать на эту Драгсхольм, мы знали, что Рабен все выдумал!
— Кто это мы? — переспросил Брикс. — Вы и Ярнвиг?
— Нет. Полковник иногда сует нос не в свои дела, себе же во вред. Я не собирался рассказывать ему обо всех деталях.
— Тогда кто?
— Саид Биляль. Он был моим заместителем, когда Ярнвиг уехал в Кабул. Именно он проверял все радиопереговоры, когда расследовали инцидент в Гильменде. — Согард побарабанил пальцами по столу. — Он может подтвердить мои слова.
Брикс вынул из кармана ручку, написал несколько слов.
— Как отреагировал Биляль на заявления Драгсхольм?
— Пришел в ярость. Может показаться, что это дело касалось его лично, ведь Биляль мусульманин. Но в первую очередь он датчанин и ненавидит этих фанатиков даже больше, чем другие. Он отличный солдат, и в штабе о нем хорошего мнения, особенно Арильд. Это ведь Биляль заметил, что Ярнвиг встречался на балу с Рабеном, и сообщил об этом генералу — Согард криво усмехнулся. — В наше время смуглое лицо хорошо подходит для рекламных плакатов армии.
— У Биляля есть доступ к тем шкафчикам в подвале?
— Не смешите меня. Он не способен самостоятельно мыслить.
— Я спрашиваю: есть ли у него доступ?
Согард, задумавшись, почесал голову:
— С неделю назад он говорил что-то насчет этого подвала. Будто потолки там ненадежные и могут обрушиться в любой момент. И что нам не следует больше использовать это помещение.
— Никто не упомянул об этом, когда мы спускались туда для обыска, — сказал Мадсен.
Согард нервно сжимал в руках берет.
— Я никого не убивал, — сказал он. — Если вы хотите повесить это на меня, вы напрасно теряете время.
Адвокат нашла Рабена, когда его вели через управление на выход, чтобы везти обратно в больницу. По ее виду было понятно, что она уже переговорила с Арильдом.