Афанасия с жалостью посмотрела на собеседницу.
– Эта болезнь не всегда диагностируется с детства. Порой эпилепсия просыпается в период бурного роста человека, лет в четырнадцать, либо при первых родах.
Алевтина прижала руки к груди.
– Как я хотела, чтобы мальчик оказался здоров! Но нет! Леня болен, мы, конечно, боремся за него, но Леонид не может продолжать линию Ричарда Львиное Сердце. Нужен здоровый ребенок. Понимаешь? Я родить не могу, ну где гарантия, что второй сын тоже не получит эпилепсию? Есть лишь один выход, родить малыша от другой.
– Идиотство! – подскочила Фася. – А ты дура! Твой расчудесный Андрюшенька бросит тебя и женится на той, кто произведет на свет этого Семнадцатого! Оцени шаткость своего положения! Рядом с тобой не Ричард Львиное Сердце, а Ричард Львиные ноги, он так и будет по бабам бегать, пока не получит здорового наследника. Это не похоже на поведение благородного рыцаря.
– Нет, – торжественно заявила Аля, – он будет жить со мной до смерти!
– Что же является гарантией нерушимости вашей семьи? – прищурилась Фася.
– В роду Ричардов никогда не было разводов, – возвестила Алевтина. – Андрюша чтит память предков, мы останемся вместе. Роди нам сына!
Афанасия встала со скамейки:
– У Андрея явно душевное заболевание, немедленно займись его лечением, да и тебе не мешает обратиться к психиатру. Я сумасшедших плодить не собираюсь, поэтому сделаю аборт. Андрею передай: пусть оставит меня в покое, а я никому не сообщу о Ричарде Львиные ноги!
– Он Львиное Сердце, – поправила Аля.
– Извини, – поморщилась Афанасия, – второе прозвище лучше отражает суть дела. И отчего вы с ним уверены, что я рожу мальчика? Вдруг будет девочка? Куда денете малышку?
– У Андрея в семье рождаются только мужчины, – возвестила Алевтина, – никаких девок!
Афанасия махнула рукой и ушла. А что можно было сказать жене Стефанова?
На следующий день Фася позвонила главврачу и попросила отпустить ее на неделю за свой счет. Начальство пошло ей навстречу, и она поехала к подпольному гинекологу. Врач, осмотрев пациентку, крякнул.
– Что-то не так? – насторожилась Фася.
– Я не могу сделать вам аборт, – протянул специалист.
– Почему? – испугалась Афанасия.
– У вас большой срок, почти шестнадцать недель!
– Вы ошибаетесь, – возразила Фася, – у меня небольшая задержка, кстати, я сама врач.
– Мда? – скорчил гримасу доктор. – Небось дерматолог?
– Стоматолог, – в рифму ответила беременная.
– Тоже мимо, – сказал акушер. – Будь вы гинекологом, знали бы, что порой цикл не нарушается, но беременность спокойно развивается.
Афанасия ощутила озноб.
– И как мне быть?
Врач пошел мыть руки.
– Аборт запрещен законом, но на малом сроке я готов помочь женщине, попавшей в неприятность. В вашем же случае речь пойдет об искусственных родах, тут я не помощник. И сильно сомневаюсь, что вы сможете найти врача, который согласится на такую авантюру. Бабки в деревнях берутся вытравить плод, но сразу хочу предупредить, очень велика опасность навсегда остаться в селе на местном кладбище. Рожайте, милочка.
– Я не замужем и хочу продолжать работать, – растерялась Афанасия.
– О последствиях следовало подумать до беременности, – пожал плечами врач.
Фася решила не сдаваться и нашла еще несколько докторов, но они, словно сговорившись, наотрез отказались заниматься ею, тогда женщина отправилась к знахарке в Подмосковье. Но когда неопрятная старуха завела Фасю в грязный сарай, где стоял стол, покрытый плохо отмытой клеенкой, стоматолог моментально оценила санитарное состояние «операционной» и убежала прочь. Оставалось лишь одно, и Афанасия позвонила Алевтине.
– Не может быть, – потрясенно сказала я, когда Марлена Сергеевна перевела дух, – бабушка не могла бросить новорожденного сына!
Кирпичникова покосилась на меня.
– Все в молодости совершают ошибки. В двадцать лет мы одни люди, в тридцать другие, а в сорок опять кардинально меняемся.
– Не верю, – уперлась я. – Афанасия не такая!
Марлена подперла щеку кулаком.
– Доказательств никаких представить не могу, но рассказ подруги помню великолепно. У нее был маленький живот, никто ничего не заподозрил. За пару недель до родов Фася ушла в очередной отпуск и через двадцать четыре дня вернулась на службу. Выглядела она плохо, похудела, осунулась, а на сочувствующие замечания коллег отвечала: «Не повезло мне. Поехала в санаторий, в первый же день отравилась в столовой, попала в местную больницу и провалялась почти весь отпуск на койке».
– Но как Андрею удалось оформить Юру на себя? – поинтересовалась я.
Марлена почесала переносицу.
– Понятия не имею. Но вскоре после того, как мальчик очутился у мастера, Стефанова отправили учиться, а потом перевели с повышением на другой завод. Андрей исчез из жизни Афанасии, она была рада удачно сложившимся обстоятельствам, покидать клинику ей не хотелось, но и сталкиваться с бывшим любовником претило. А тут все замечательно устроилось.
Фася осталась в клинике, вышла замуж, родила мальчика, назвала его Игорем, вскоре ее муж скончался, она снова вступила в брак и казалась вполне счастливой.
Но через достаточно длительное время судьба дала крен, на завод имени Байкова вернулся Андрей Григорьевич, сделавший отличную карьеру. Теперь Стефанов занимал пост замдиректора, а местные сплетники шептали по углам:
– Через пять лет генеральный на пенсию уйдет, вместо него Андрея назначат.