— Мне нравится!
— Мы берем, — вполголоса сказала Кристал и посмотрела на Филиппа: — Почему бы тебе не отыскать Алберта и не посмотреть на его покупки, пока я расплачусь?
— Хорошо.
Она достала свою кредитку. Когда сын убежал, Кристал сразу же повернулась к продавцу:
— У вас есть детские шапки?
— Это в отделе детских товаров.
— Вы не могли бы выяснить, есть ли там точно такая же, и прислать ее?
— Разумеется.
— Отлично! У вас есть маленький значок американского флага?
— Да, вот он.
— Тогда приколите его, пожалуйста, на детскую шапку вместе со значком ледоруба и флагом Шамони. Я хочу сделать сюрприз.
Продавец улыбнулся:
— С удовольствием. Это займет всего несколько минут.
Она вернулась к детям, которые уже решили, что купить. Расплатившись с продавцом, Кристал взяла подарки и направилась с детьми к ее машине.
Филипп был взволнован:
— А что мы сейчас будем делать?
— Уже почти шесть часов. Сейчас я развезу вас по домам, чтобы мы все успели немного вздремнуть перед праздником. — Ее заявление было встречено недовольными возгласами, и Кристал добавила: — Вам всем надо поспать. Иначе вы не сможете бодрствовать на рождественской службе и за праздничным столом.
Сегодня они все останутся ночевать у дедушки с бабушкой и утром откроют свои подарки. Зная это, Филипп не стал с ней спорить:
— Ладно. Но я не устал.
Она потрепала его по светлым волосам:
— Устанешь еще. Я прилягу с тобой. Могу поспорить, мы оба крепко уснем.
Она бы не удивилась, если бы и правда уснула. После вчерашнего чудесного дня с Раулем ей было так тяжело вернуться к мысли о предстоящей разлуке с ним… Кристал проплакала полночи и толком не выспалась.
Когда она привезла детей Вивидж с покупками к их дому, Филипп повернулся к Алберту:
— Дядя Рауль просил не забыть взять с собой самую большую пару ботинок, чтобы сегодня вечером положить их у камина.
— Да. — Алберт улыбнулся. — И мы получим больше конфет.
Приехав домой, Кристал зашла в кухню и спрятала в буфете подарок для Филиппа. Жюль наблюдал за ней, помогая Арлетт готовить ее знаменитый матафан, савойское традиционное блюдо. Это были легкие, воздушные блинчики, сложенные один на другой и чем-то напоминавшие суфле.
— Выглядит чудесно, Арлетт!
— Думаю, получилось неплохо. Как отдохнули?
— Отлично. Дети такие милые, и им весело вместе.
Жюль в ответ улыбнулся:
— А где мой маленький внучок?
— Он прячет свой подарок Раулю. Мы собираемся поспать перед тем, как пойти на службу.
Старик кивнул:
— Когда мы закончим здесь, то сделаем то же самое. Рауль заедет за нами в одиннадцать.
Кристал поцеловала обоих в щеки, пытаясь скрыть дрожь от волнения.
Арлетт, поцеловав ее, спросила:
— С тобой все хорошо, Кристал? Мне кажется, что у тебя жар.
— Я слишком переволновалась. Даже больше, чем дети, — объяснила она и поспешно вышла из кухни.
После вчерашнего вечера она не представляла, сможет ли сегодня совладать с собой и дальше делать вид, что все нормально.
Поднявшись наверх, она пронеслась мимо Филиппа в ванную и приняла пару таблеток жаропонижающего. Когда она вышла, то увидела, как ее сын разглядывает фотографию своего отца. У нее сжалось сердце.
— Вам с папой нравилось кататься на лыжах, да, мам?
— Да. Так мы и познакомились.
Она опустилась на край кровати. Филипп так редко говорил об Эрике! Казалось, она ждала этого разговора целую вечность.
— Твой отец был лучшим лыжником, которого я когда-либо знала.
Филипп вздохнул:
— Я люблю кататься, но не думаю, что у меня получилось бы стать таким же, как он. Ты думаешь, папа бы разозлился, если б я захотел стать альпинистом? — Он поставил фотографию обратно на ночной столик.
— О, дорогой! — Она крепко прижала сына к себе. — Нет, не разозлился бы. Он был бы первым, кто бы сказал тебе: ты можешь заниматься тем, что нравится. В свое время и твой дедушка был прекрасным альпинистом.
— Да. Они с дядей Раулем вчера об этом говорили, пока мы играли.
— Позволь мне тебя кое о чем спросить, дорогой. Думаешь, Жюль был разочарован тем, что твой папа выбрал лыжный спорт?
С минуту Филипп думал.
— Нет.
— Вот видишь! Он любил твоего отца независимо от того, чем тот занимался, и гордился тем, что его сын стал прославленным лыжником. Но даже если бы твой папа не посвятил себя спорту, дедушка бы все равно любил его. Важно быть в гармонии с самим собой и заниматься в жизни тем, что тебе по душе.
Филипп просиял:
— Я уже знаю, кем хочу стать.
— Правда? — В глубине души она уже знала ответ, который не заставил себя долго ждать.
— Да. Я хочу покорять вершины и быть проводником, как дядя Рауль. Он сказал: когда я подрасту, он возьмет меня с собой на Монблан. На ту самую вершину с ледяной короной на голове.
— Я рада, что до этого дня еще далеко. Иди сюда, милый.
Она уложила сына в кровать рядом с собой и укрыла одеялом.
Сегодня она должна была пойти в церковь. Ей нужна помощь.
Проснувшись, Кристал обнаружила — в комнате она одна. Кристал посмотрела на часы. Было без четверти одиннадцать. Она не могла поверить. Вскочив с постели, она пошла в душ. Затем накрасилась, расчесала волосы. Закончив приводить себя в порядок, она надела синий шерстяной костюм-тройку. На отворот жакета Кристал приколола крошечный рождественский венок.
Выйдя из комнаты, она стала спускаться по лестнице в гостиную, откуда доносились голоса. Приехала Вивидж с семьей. Должно быть, Филипп, услышав их, выскользнул из кровати и убежал с ними играть. К сожалению, ему еще надо было надеть костюм и галстук. Но когда она увидела его в гостиной, оказалось, что сын уже одет. Он выглядел как маленький джентльмен.
— Мамочка! — Филипп заметил ее и в ту же секунду помчался к ней с полным ртом, набитым блинчиками. Он протянул ей один. — Я уже готов.
— Я вижу. Тебе бабушка помогла?
— Нет. Дядя Рауль поднялся наверх и помог достать мои вещи. — Он продолжал жевать, а Кристал почувствовала, что у нее вот-вот начнется аритмия. — Ты так крепко спала, что нам было жалко тебя будить.
Рауль появился откуда ни возьмись. Он тоже ел блинчики.
— Ничего страшного, надеюсь?