— Так вот, я проболела больше двух месяцев. Когда болеешь так долго, испытываешь странные ощущения… как будто попадаешь в другое измерение времени и пространства…
Губы Терезы застыли в саркастической улыбке:
— Не так и долго. У моей двоюродной сестры была лейкемия, против которой она боролась два года.
— Два года! И…
— Выкарабкалась.
— О, тем лучше…
Джейн съела еще одну тарталетку и выпила немного портвейна. Она с удовольствием уехала бы сейчас в Олд-Ньюпорт. Франческо с Терезой стали спорить, в какой пойти ресторан. Нужно было заказать столик накануне: все хорошие рестораны в Нью-Йорке были переполнены, места заказывали за неделю. Бесполезно идти в «Готем» на 12-й улице или в кафе «Одеон». Тереза спросила:
— Тебе нравится японская кухня?
— Очень, — ответила Джейн с облегчением. Японский ресторан не мог быть слишком дорогим.
Но это оказался самый шикарный японский ресторан в Нью-Йорке. Им повезло: их усадили за последний свободный столик. Не успели они расположиться, как у входа уже выстроилась очередь. В меню Джейн не увидела ни одного знакомого названия. Здесь не подавали ни лапшу, ни суши. Самое дешевое блюдо стоило тридцать девять долларов. Официант принес тарелки, или, скорее, деревянные подносы мужчине и женщине, сидевшим за соседним столиком. На тарелках лежали огромные куски сырой рыбы без риса и салат из водорослей. Парочка растерянно воззрилась на еду. За столом вместе с ними сидел гид-переводчик. Скорее всего, туристы. Женщина палочками оторвала кусок рыбы, поднесла ко рту и скривилась. Затем незаметно выплюнула его в бумажный платок и положила на стол. Между ними возникла короткая перебранка. Итальянцы. Мужчина достал портмоне и положил на стол стодолларовую купюру Они встали. Все это было довольно забавно, но Тереза с Франческо были слишком поглощены изучением меню, чтобы заметить эту сцену. Джейн с удовольствием забрала бы подносы с уже оплаченными блюдами, но официант быстро унес их на кухню, затем снова сервировал стол, и за него села другая пара. Джейн заказала блюдо из лосося, самое дешевое и единственное в меню, которое она знала. Тереза выбрала самые дорогие блюда, потом заказала самое дорогое сакэ и бутылку вина за девяносто долларов. Франческо нервно подергивал бровями. Тереза сердито смотрела на него:
— Это единственное вино, которое подходит к угрю.
Официант вежливо покачал головой в знак согласия и удалился. Тереза взглянула на Джейн, словно только сейчас обнаружила ее присутствие.
— Он утверждает, что у него совсем нет денег. Хотела бы я знать, для чего тогда так много работать, если не зарабатывать? Ты-то меня понимаешь?
Джейн засмеялась, словно услышала забавную шутку. Не могли же они молчать целый вечер. Франческо, казалось, не был готов начать разговор. А Тереза только и ждала подходящего момента, чтобы наброситься на него. Джейн попыталась разрядить обстановку, начав описывать ужасные притеснения, которым подвергается весь преподавательский состав в Девэйне, из-за чего у нее с Эриком осложнились отношения. Он уже забыл, что такое Девэйнский университет, и считал, что Джейн преднамеренно все забывает и ничего не делает вовремя. Они с Франческо находились в одинаковом положении, так как, помимо преподавательской и исследовательской работы, еще заведовали учебной частью.
— Когда меня назначили на эту должность, жизнь показалась мне адом. Работа не выходила у меня из головы, и я постоянно боялась упустить что-то очень важное. Как ни крути, студенты платят по двадцать тысяч долларов в год, и мы не имеем нрава на ошибку. Иногда ночью я просыпалась вся в поту.
Тереза слушала внимательно. Джейн выбрала удачную тему.
— Вот почему мы с Франческо так хорошо поняли друг друга.
Именно сейчас нужно было рассеять сомнения, которые могли появиться у Терезы относительно их отношений. Джейн продолжила, улыбаясь:
— Это настолько нас сблизило, что все преподаватели стали думать, что между нами что-то есть.
От этих слов Тереза с Франческо вздрогнули так, словно Джейн выстрелила в них резиновой пулей. Тереза побледнела. Франческо помрачнел и укоризненно взглянул на Джейн. Она покраснела. Все ясно: больше ни слова в их присутствии. Лучше вообще поменять тему.
— Вы видели последний фильм Вуди Аллена?
Они видели. И на этот раз оба были единодушны: так себе:
— А я еще не видела, но меня не удивит, что теперь, когда он расстался с Миа Фэрроу, то больше не снимет хороший фильм. В декабре я снова посмотрела его «Преступления и проступки». Превосходная вещь! По-моему, из всех его фильмов самый лучший. Помните?
Этот фильм они не видели.
— Речь идет об одном враче. Он женат, у него двое детей и роман с…
Джейн запнулась. Два человека, сидевшие перед ней, казалось, вот-вот взорвутся. Франческо опустил глаза. Тереза сухо спросила:
— С кем?
— Со стюардессой, которую играет Анжелика Хьюстон. Он хочет порвать с ней, она грозится все рассказать его жене, и еще до того, как он успевает осознать, что происходит, его брат, который связан с мафией, нанимает профессионального убийцу. Анжелику убивают, но весь смысл в том, признает ли доктор свою виновность, расскажет ли обо всем или нет. Параллельно развивается другая интрига, но уже с Вуди Алленом, который играет роль неудачливого сценариста, снимающего документальный фильм о Примо Леви. Аллен влюблен в красавицу Миа Фэрроу, за которой также ухаживает знаменитый режиссер из Голливуда. Вуди ненавидит его и издевается над ним вместе с Миа, думая, что она на его стороне. В конце концов…
Официант принес заказ. Как только он удалился, Франческо и Тереза, взяв палочки, начали сосредоточенно есть, даже не спросив, чем все закончилось. В любом случае лучше не знать содержания фильма, если собираешься когда-нибудь его посмотреть. Ведь пересказ фильма всегда кажется скучным, особенно если рассказчику он очень понравился. Джейн молча последовала их примеру.
Тереза сразу же стала жаловаться.
— Это что, лучший японский ресторан в Манхэттене? Рыба безвкусная и к тому же несвежая. Даже столовое испанское вино лучше, чем эта бутылка за девяносто долларов!
Ее недовольство подсказало Джейн новую тему для разговора: круиз с выпускниками Девэйна, который она совершила шесть лет назад. Тогда ее подопечные сильно удивились, когда, находясь во французской глубинке, им предложили подняться на борт немецкого парохода. Тереза улыбнулась. Наконец-то была найдена безобидная тема.
«И руководитель группы тоже был немец». Она с юмором рассказала об отпуске незамужней тридцатилетней женщины, проведенном в обществе восьмидесятилетних старцев, у которых слюни текли при ее виде. Все они прилетели из Нью-Йорка в Париж на «Конкорде», потому что это было гораздо удобнее, а билет стоил не намного дороже билета первого класса. Обеды и ужины длились у них по два часа, и улизнуть не было никакой возможности. Совершенно угнетающая обстановка. Прямо как в фильме Феллини. Там еще был врач, молодой светловолосый немец, очень красивый, как будто сошедший со страниц романа Томаса Манна. Они вели с ним простые и безобидные беседы, и она получала от этого истинное удовольствие, которое вмиг было испорчено, когда беременная супруга врача…