Олег внимательно слушал неровную речь, недоумевая, что же случилось со всегда спокойным, даже апатичным Антоном.
Сухов служил в Чечне. Один раз ему в составе группы солдат велели сопровождать грузовик, как им было сказано, с продуктами. Но Антону сразу показалось, что лейтенант, командовавший операцией, чего-то недоговаривает. В машине и впрямь были ящики с тушенкой, буханки хлеба и пачки концентратов, но… Но отчего-то грузовик отправлялся после обеда, а ближе к вечеру федералы никогда без особой нужды не передвигались по дорогам. И путь следования машины был выбран очень странно, часть его нужно было проделать по дороге, контролируемой боевиками. Антон только удивлялся, за каким чертом тащить консервы в сумерках, да еще в непосредственной близости от чеченцев? Ведь можно по-другому спланировать путь.
Но на войне спорить не принято, приказы не обсуждаются. Солдаты заняли свои места и двинулись в путь. В том месте, где дорога, делая резкий поворот, сужалась, послышались выстрелы. Антон даже не понял, в чем дело. Он выскочил из автомобиля, отбежал чуть-чуть в сторону и увидел, что машина, в которой он сидел, мгновенно превратилась в огненный шар.
Антона оглушило, он перестал слышать звуки. Парень упал на землю и попытался отползти подальше от места, где бушевал огонь. Удалось ему это с большим трудом, встать на ноги он не мог. Перед его глазами носились люди в форме. Через мгновение до Антона дошло: грузовик с продуктами тоже полыхает жарким костром, около него лежит тело лейтенанта, над ним склонился солдат в форме федеральных войск. Вот он разрывает гимнастерку, сдергивает с шеи трупа мешочек, вешает на себя… События разворачивались словно в немом кино. Еще через секунду Антон сообразил, что чеченцев не видно, на дороге лежат трупы его товарищей, а двое солдат в форме Российской армии бродят между ними с автоматами, делая контрольные выстрелы в головы.
Антон даже не успел испугаться, как они подошли к нему. Их лица, беззвучно шевелившие губами, нависли над контуженым. Естественно, парень узнал тех, с кем вместе спал в казарме и питался из одного котла. От непонятности происходящего у Сухова пропал не только слух, но и голос, он пытался сказать: «Ребята, вы чего», но из груди вырвался лишь хриплый стон.
И тогда один из друзей поднял автомат. Больше Антон ничего не помнил. Перед глазами взорвался фонтан разноцветных огней. «А ведь совсем не больно», – неожиданно подумал Сухов и потерял сознание.
Когда его глаза снова открылись, он увидел белый потолок. Антону повезло как никому. Он получил тяжелейшее ранение в голову, контузию, пролежал почти двенадцать часов на земле и… остался жив. Врачи только разводили руками: у парня просто железный организм, такое нельзя вынести, а он выжил.
Целый год потом Антон восстанавливал здоровье, учился заново говорить и, естественно, был комиссован из армии. Потом он узнал, что остался единственным живым во время происшествия, а еще через некоторое время приятель, возивший генерала на автомобиле, сильно выпив, рассказал Антону правду. В грузовике действительно были продукты, но они просто служили прикрытием. На самом деле лейтенанта послали к одному из полевых командиров, чтобы отдать ему выкуп за украденного ребенка. На шее у лейтенанта висел мешок с драгоценными камнями. Похищенная девочка была дочерью очень крупного бизнесмена, полевой командир захотел в виде выкупа не валюту, а бриллианты. Любящий отец мгновенно выполнил требование похитителя и договорился с руководством Российской армии. Наверное, ему тоже было заплачено, бизнесмен не хотел огласки. Миллион долларов, а столько стоили брюлики, не был для него запредельной суммой.
Но операция сорвалась. Чеченцы попросту напали на колонну, перестреляли федералов и похитили драгоценности.
Антон пришел в возбуждение. Перед его глазами мигом встала картина, которую он до сих пор старательно прогонял от себя. Вот он лежит на земле и видит, как один из его товарищей срывает с шеи убитого лейтенанта мешочек.
Сухов решил дать показания, потребовал к себе начальство. Но юноше не поверили. Врачи прямо сказали офицеру:
– У солдата тяжелейшая черепно-мозговая травма, серьезное нарушение речи, такие люди подвержены галлюцинациям.
Офицер с жалостливым выражением на лице выслушал Антона, похлопал его по плечу и сказал:
– Молодец, обязательно разберемся, выздоравливай.
Подлечившись, Сухов уехал домой, в Москву, устроился на работу в автосервис и зажил спокойной жизнью, как память о Чечне осталось заикание да периодические сильные головные боли. Антон постарался как можно быстрее забыть обо всем, что случилось с ним на военной службе, и преуспел в этом, но тут вдруг произошла неожиданная встреча.
Однажды к ним в сервис приехал парень. Когда его машину вкатили в бокс, Антон обнаружил в салоне бутылку дорогого коньяка. Сухов очень не любит, когда люди оставляют в ремонтируемых тачках вещи. Потеряют что-нибудь, а потом скажут, что мастер спер. Поэтому Антон взял бутылку, вышел в зал, где сидели клиенты, нашел хозяина машины, протянул было ему «Хеннесси», но, взглянув юноше в лицо, потерял дар речи. Перед ним был тот самый солдат, который выстрелил Сухову из автомата в голову. Пару секунд парни смотрели друг на друга, потом хозяин «Жигулей», широко улыбнувшись, сказал:
– Ты чего бутылку принес, пусть в салоне лежит, там не коньяк, чай вожу.
Антон, не в силах произнести слово, только мычал. На помощь ему пришла кассирша Ниночка. Ловко взяв из пальцев Сухова штоф, она сунула его хозяину машины.
– Что это с вашим мастером? – удивленно спросил тот.
– Он контуженый, – пояснила Ниночка, – в Чечне воевал, ранен был.
– Вот бедняга, – покачал головой парень, – не позавидуешь ему. Что, совсем не говорит?
Антон не услышал, что ответила Ниночка, он пошел в бокс и заглянул в книгу учета. Автомобиль по документам принадлежал… Евгению Славскому. Сухов почувствовал головокружение. Женя Славский был вторым солдатом, стоявшим над ним. Это он срывал мешочек с шеи лейтенанта, но сейчас в зале находился не Евгений, а…
– Кто? – подскочила я. – Ну говори же скорей!
– …тот, кто стрелял в Антона, – спокойно договорил Олег, – Ваня Краснов.
– Погоди-ка, – забормотала я, – Ваня Краснов, Ваня Краснов… Мамочка! Да так звали гражданского мужа Ани Кузовкиной, отца ее дочки Полины. Он же погиб в Чечне! Мне об этом Елена Тимофеевна, мать Ани, рассказывала.
Олег усмехнулся:
– Видишь, значит, не погиб!