Вот как раз в одной из таких гостиниц и был обнаружен труп мужчины, прибывшего сюда два дня назад. Как было записано в регистрационной карточке – на отдых. Обнаружила его горничная, пришедшая около десяти часов утра прибрать в номере. Она открыла дверь служебным ключом и…
Был данный господин директором крупного продовольственного магазина то ли в Рязани, то ли в Тамбове, и это объясняло, почему он так легко в это время года снял для себя «люкс». Но вот что оперативников, осматривавших место происшествия, насторожило – так это отсутствие у покойного денег. Ни в бумажнике, ни в карманах одежды, ни среди личных вещей убитого не было обнаружено ни единой купюры. Не было при нем также ни сберкнижки, ни аккредитива. За номер приезжий, правда, расплатился вперед, но ему же еще две недели жить предстояло. И не просто жить, а отдыхать, причем красиво – на приличествующем социальному статусу уровне. А на какие, извините, шиши? Словом, основной версией стало ограбление.
Вскрытие показало, что перед смертью покойный употреблял шампанское, закусывая его шоколадом, а причиной летального исхода стала чуть ли не лошадиная доза препарата «клофелин», в те времена еще только завоевывавшего популярность в криминальных кругах. Погибший лежал в кровати, лицом вверх, абсолютно голый, причем сама обстановка в номере, а также некоторые косвенные признаки свидетельствовали о том, что последние минуты своей жизни он провел не один и. ммм… нескучно.
Дама, которая тому способствовала, оказалась достаточно предусмотрительной. Бутылка шампанского и оба бокала были тщательно протерты, как и подлокотники кресла, в котором она, судя по всему, поначалу пребывала, а упаковка от плитки шоколада так и вовсе исчезла. Исчезла также наволочка с одной из подушек, где могли, по всей вероятности, остаться волосы с головы гостьи. Исчезло даже – извините уж за столь пикантную подробность! – некое резиново-техническое изделие, кое, судя по валявшейся возле кровати вскрытой упаковке, должно было бы находиться на. неподалеку, словом. Не удивляйтесь, что заостряю внимание на этом деликатном предмете. Дело в том, что на внешней поверхности сего изделия могли остаться биологические следы, которые позволили бы определить группу крови женщины. Но она, как видите, просто не давала следствию никаких шансов. Правда, при тщательном осмотре кресла с его обивки было изъято несколько шерстяных волокон синего цвета, но кто мог поручиться, что они появились там именно накануне убийства?
А вот когда врач перевернул тело, то на спине мужчины участники осмотра обнаружили характерные следы, красноречиво свидетельствовавшие о том, что и предусмотрительная гостья в ходе интимного свидания обиженной не осталась. Параллельные полосы бордовых царапин, при виде которых мужчины обычно плотоядно улыбаются, а женщины смущенно отводят в сторону глаза, спускались от позвоночника к бокам жертвы.
Вот они-то, как ни странно, и стали ключом к разгадке всей истории. Дело в том, что одной из этих царапин. не хватало. Да-да – именно так! Справа на спине трупа их было, как и положено, ровно пять, а вот слева – только четыре.
– Ежели мадам перед «ентим делом» наперсток не надевала, то рискну предположить, что у нее отсутствует безымянный палец правой руки, – задумчиво проговорил судмедэксперт. – Полностью или частично.
– Может, не дожала просто? – покосился на медика один из оперативников.
– Не-а, – отрицательно покачал головой тот. – Уж если мизинцем пропахала, будто плугом по чернозему, то безымянным пальцем царапнула бы тем более. Так что, сдается, нет у нее такового.
Ну, а дальше все оказалось делом техники.
Проверка списков постояльцев показала, что рано утром – накануне обнаружения трупа – из гостиницы выехала женская баскетбольная команда мастеров одного из областных центров России, проводившая на юге предсезонный сбор. Тут же администратор вспомнила, что девушки из этой команды все до одной были облачены в популярные тогда спортивные костюмы из синей шерсти – так называемые «олимпийки».
Опергруппа, вылетевшая в указанный областной центр, довольно быстро нашла в команде спортсменку, у которой действительно отсутствовали две фаланги на безымянном пальце правой руки. Как выяснилось чуть позже, пару лет назад на тренировке она, блокируя атаку на кольцо баскетбольное, в прыжке зацепилась за сетку кольцом обручальным. Полпальца срезало, словно бритвой.
«Расколоть» женщину особого труда не составило.
– Наволочку-то вы унесли, бутылочку протерли, и про презервативчик даже не забыли, – развел руками оперативник. – А вот на креслице-то и волосы ваши остались, и волокна со спортивного костюмчика. Да и простынку из-под трупа поленились вытащить. Или позабыли. А вот мы, представьте, не позабыли и не поленились. Так что после допроса пожалуйте с нами к гинекологу – на мазочек. Эксперты быстро разберутся, чьи на той простынке следочки остались. Но лучше будет вам самой сознаться – на суде зачтется.
Насчет волос на кресле и следов на простыне коллега блефовал, но блефовал грамотно: дама вскоре не выдержала и «поплыла».
Квартира Глебова действительно опечатана, но за дверью другой квартиры – той, что напротив, – слышится какое-то движение. И тень какая-то вроде как по ту сторону глазка мелькнула. Что ж, как говорил товарищ Берия: «Попытка – не пытка»… Тем паче, что за тем и приехали.
Разворачиваюсь, подхожу и давлю на кнопку звонка. Некоторое время внутри царит тишина, затем раздаются осторожные шаркающие шаги. У двери они замирают, в глазке снова что-то мелькнуло, и женский голос неуверенно произносит:
– Кто?…
– Здравствуйте! – Я вытаскиваю из кармана удостоверение, стараясь при этом выглядеть как можно приветливее. – Вы извините за беспокойство – я хотел бы с вами переговорить по поводу убийства вашего соседа.
– Из милиции, что ли? – проворчал все тот же голос, и тут же послышалось лязганье отпираемого замка.
– Не совсем.
– Как это – «не совсем»?
Дверь замерла в своем движении, и сквозь приоткрывшуюся щель на меня уставился один глаз, в котором застыло настороженное выражение.
– Я – частный детектив и занимаюсь собственным расследованием. Вот, пожалуйста, мое удостоверение… Я буду вам благодарен, если вы ответите на некоторые вопросы. Мы, кстати, оплачиваем труд и время тех, кто нам помогает.
Трудно сказать, почему это вдруг я заговорил об оплате. Наверное, какой-нибудь американский детектив вспомнился. Честно говоря, я даже не спросил Анатолия, как они со свидетелями работают. Нам-то в этом плане проще – мы ведь на крайний случай и повесткой можем вызвать, если что, а то и вовсе приводу подвергнуть. А вот с частным сыщиком – господин Бердник был прав! – говорить никто не обязан.
Видимо, я не ошибся с выбранной тактикой, поскольку неожиданно дверь открылась, и довольно пожилая уже женщина в неизменном переднике, отойдя чуть в глубь коридора, кивнула головой.
– Заходите!
Я вошел внутрь, запер за собой дверь и прошел следом за хозяйкой квартиры на кухню.