"И при чем здесь, интересно, бандиты?$1 — думал Сенчук, выходя за явным представителем мафии на улицу, где их ожидал черный представительский "Мерседес".
Дорогу провели в полном молчании. И лишь когда автомобиль остановился у знакомого Сенчуку ресторана, где накануне он взял расчет, Игорь угрюмо проронил:
— По–моему, здесь хорошая кухня, нет?
— Кормят недурно, — сдержанно согласился Сенчук.
— Ну вот и пора бы вам побывать здесь в качестве уважаемого клиента, обронил мафиозо.
Владелец ресторана, увидев Игоря, запорхал вокруг стола, как колибри возле гнезда с голодными птенцами.
Присутствию бывшего гардеробщика в компании нынешнего хозяина жизни открыто он не удивился, но некоторая озадаченность на его лице проявилась отчетливо.
— Ты, Армен, не суетись, — веско сказал ему Игорь. — Вот… человек рекомендовал твою стряпню, сейчас проверим, прав он или нет… В очередной, х–ха, раз! Коньячку, Георгий Романович? Или водки?
— Пожалуй, коньяк…
— И я того же мнения. И предлагаю тост: чтобы мнения наши всегда совпадали…
— Трудно не поддержать толковое предложение, — сказал Сенчук.
— Я ходить вокруг да около не буду, — продолжил Игорь, густо намазывая черную икру на теплый, домашней выпечки хлеб. — И потому если насчет предложений, то — так: знаю о вас на сегодняшний день многое, человек вы деловой, с логикой у вас все в порядке, единственная загвоздка — средства на жизнь… На полноценную, я имею в виду, жизнь…
— Старику много не надо, — вздохнул Сенчук. — Разве имелось бы что на достойные похороны…
— Мне надо взять на борт контейнер с цветными металлами, — равнодушно произнес собеседник. — Сразу уточню: никаких там уранов и плутониев, проверка на радиацию меня не тревожит. Контейнер должен пройти как экспедиционное оборудование.
— Пожалуй, это можно устроить, — сказал Сенчук. — При согласовании такого груза с Кальянраманом.
— С ним согласовано…
— А где будет контейнер сгружен?
— А это — не наша проблема, — сказал Игорь. — У каждого в любом деле должна быть собственная роль. Моя роль — договориться с вами, ваша — со знакомыми таможенниками, как полагаю… И все. Как только ящик очутится на борту, мы умываем руки. А вытираем их, когда судно выйдет в нейтральные воды.
Ну а до этого, увы, каждый из нас несет также собственную ответственность… .
— Которая стоит денег, — заметил Сенчук, без церемоний и с аппетитом уминая нежный гусиный паштет.
— Да, — согласился мафиозо. — Хотя деньги очень портят людей.
— Но испортиться почему‑то желает каждый, — вставил Сенчук.
— Вас устроит десять тысяч?
— Меня‑то — да, но вот каково мнение моих старых товарищей с зелеными петлицами…
— Вы имеете в виду Севастьянова? — холодно спросил Игорь.
— Он — не последний человек, — глубокомысленно подтвердил Сенчук. Старая гвардия! Высочайшая проба! Остался, как дуб на вырубке! Никакая пила не возьмет! Даже — не подступись! Сколько ушлых верхоглядов пересажали, а он и свидетелем‑то ни разу не проходил! Умен, хоть и пьяница, доложу по секрету…
— И крыша у него гэбэшная, да? — без выражения обронил Игорь.
— Это… чего неведомо, то неведомо! — прижал Сенчук руку к груди. — Но одно знаю точно: если берется он, значит, проехало! С гарантией!
— И о вашей взаимной ответственности вы ему тоже в состоянии объяснить?
— Стук многого не стоит, — сказал Сенчук, подпустив в тон умеренной развязности. — Но может, однако, выйти и накладной величиной при заранее взятых на себя обязательствах… Потому их бессмысленно брать, если речь идет о каких‑нибудь изотопах или о зелье… С собачками и с аппаратурой не договоришься. Им денежки ни к чему. — Он с удовольствием принялся за жаркое.
— Никаких наркотиков и тяжелых металлов, я даю абсолютно твердую гарантию, — уверил Игорь. — Если бы речь шла об этом, то и разговор бы велся по–иному, и схема бы выстраивалась не так… Все! Детали обсудите с Володей Крохиным. Расчеты — тоже через него.
— Он ваш друг? — как бы мельком осведомился Сенчук.
— Он мне человек близкий, но, к сожалению, недалекий, — последовал загадочный ответ. — Такая характеристика, думаю, вам пригодится. Извините… Игорь посмотрел на часы. — Вынужден вас покинуть, дела. До связи, как говорится военными людьми… Обед оплачен, наслаждайтесь.
— Испытал огромное наслаждение от знакомства! — пожал руку криминального босса Сенчук. — Глубокой вам водички под килем и никаких рогатых мин…
— Угу, — неопределенно отозвался бандит. Затем, устремив на Сенчука пронзительный взгляд, произнес задумчиво: — Вернетесь из рейса, увидимся. Кажется, я найду вам достойную работенку…
— Этим вы мне здорово подняли настроение, — поблагодарил Сенчук.
Аккуратно доев оставленные на столе деликатесы и попивая французский коньячок с кофе, он призадумался.
Предложение урка сделал грамотно: сообщи Сенчук о контрабанде — не сносить головы, да и экспедиция пойдет прахом… С Колькой Севастьяновым он все обсудит, не впервой… Риск, конечно, существует, но какие могут быть к ним претензии со стороны властей в случае раскрытия криминала? К нему, Сенчуку, вообще нулевые, он за научное оборудование не в ответе и проверять его не обязан. К Севастьянову — тоже. Ну, прохлопал, допустим, старый таможенный пес "контрабас". Он же не ясновидящий, в конце концов…
Единственный вопрос: что в контейнере? Цветные металлы — сказочка на ночь для притомившихся придурков. Хотя золото — тоже цветной металл. Техническое, скажем.
В любом случае содержимое контейнера — не его, Сенчука, забота. И как ящик переправится на чужой берег — тоже. Странно лишь то, что переправлять его, судя по всему, доверено этому Володе Крохину — типу явно никудышному. Урка Игорь — смел и хитер, этому судьбой такие дела предназначены, а помощничек восточного научного хмыря — кисель, без стержня человек, перекати–поле. Но вот же, с другой стороны, связан с крутыми ребятками, хотя кто по сути крутые эти? Бывшая шваль, шпана из подворотен…
Из далекой юности такое знакомство могло тянуться, вот в чем, наверное, и весь секрет.
Он допил коньяк, покалякал о том о сем с бывшим начальником Арменом и, с удовольствием приняв услугу сменщика–гардеробщика, уважительно вынесшего ему плащ, оделся, пробормотав бывшему коллеге, что бог, дескать, подаст.
— С какой поры ты бога‑то поминать начал? — недовольным голосом вопросил коллега, отставной ветеран ГАИ, орденоносец.
— А я уже давно усек, что что‑то там… — Сенчук завел взор к потолку, есть! У нас, — продолжил доверительно, — был четвертый отдел — религиозный бывшего пятого управления, идеологического… Так вот… Обойди всю Лубянку снизу доверху, спроси от прапора до генерала: есть ли бог? — все руками бы замахали: нет, конечно, что за вопрос, коммунист Сенчук?! А в четвертый отдел зайди — там бы тебе ответили… — Он выдержал многозначительную паузу. — Не знаем… Вот так‑то, брат!