Итак, на что он может надеяться?

Первое. Если генерал Торрес не слишком погрузился в амбиции, то он должен прибегнуть к помощи русских. Ибо амбиции амбициями, а дело надо делать. Русский агент пропал вместе с Рамеро, и чтобы найти их, обычных средств недостаточно. А русские обладают целым «роем» спутников и, стало быть, могут оказать реальную помощь.

В телефоне Романа имелся маячок, чьи сигналы мог принимать только российский спутник. И если Торрес не дурак, то он уже знает, где находятся беглецы.

Что это дает?

Атаковать фазенду Торрес пока не осмелится. Ему надо узнать, когда состоится покушение, а для этого необходимо, чтобы агент оставался при Рамеро. Если бы Роман успел позвонить Долорес, он мог бы рассчитывать на то, что его спасут. А так никакой надежды.

И это – второе и последнее.

Роман пошевелился, пробуя ослабить веревки. Как бы он ни ломал голову над ситуацией, вывод напрашивался один: выбираться из лагеря он должен самостоятельно. И для начала неплохо было бы освободиться от пут.

Когда делали укол, Альберто, усердствуя, немного сдвинул веревки на запястьях. Развязать их Роман все равно не мог, но мог попытаться сделать кое-что другое. Но это – чуть позже.

А сначала он должен разработать общую стратегию. Чтобы в нужный момент действовать автоматически, не отвлекаясь на детали. Только тогда он может рассчитывать на успех.

Хотя – о каком успехе могла идти речь?

Напрягая и расслабляя руки, Роман добивался того, чтобы веревка ослабела еще немного. Она не поддавалась ни на йоту, но Роман не прекращал своих попыток. Это отвлекало от черных мыслей, которые настойчиво лезли в голову, и придавало течению времени хоть какой-то смысл.

Вскоре он почувствовал, как его начинает покалывать изнутри. В теле возник болезненный зуд, как будто под кожу насыпали битого стекла.

Пытаясь избавиться от неприятных ощущений, Роман поменял позу.

Но тщетно. Зуд только усиливался, сменяясь приступами жгучей боли.

Роман понял, что препарат начитает действовать. А он еще ничего не придумал!

Его охватила паника. Сколько прошло времени после укола? Час? Полтора?

А что будет дальше?

Вдруг заныли в суставах связанные руки. Хотелось выпрямить их, вытянуть в стороны до хруста в плечах. Но веревка не позволяла этого сделать, и к боли очень скоро добавились судороги.

Роман, как мог, сгибал и разгибал руки в локтях, сжимал что было сил, пальцы в кулак, шевелил плечами, пытаясь противодействовать растекающемуся по жилам яду.

Но тщетно. Судороги и жжение только усиливались.

К тому же, начало ломить ноги. Казалось, что чья-то рука хватает стопы и сдавливает, как в тисках, одновременно выворачивая в сторону.

На минуту это проходило. Но затем возобновлялось с новой силой…

Когда Роман обнаружил, что он весь мокрый от пота и уже ни о чем не думает, кроме как об очередном приступе, пришло понимание, что надолго его на хватит.

Венесуэла, Каракас

Зазвонил телефон, и генерал Торрес нетерпеливо схватил трубку.

Это были русские. После того, как их спутник засек сигнал мобильного телефона Морозова, они передали его координаты в Каракас. И генерал Торрес смог с точностью до сантиметра установить, где находится тайное логово Рамеро.

С такой поддержкой ситуация перестала казаться безнадежной. Зная, что Рамеро теперь не скроется, Торрес повеселел. Возможно, все не так плохо, и Морозов сумеет выудить нужную информацию.

А тогда останется только начать и закончить.

– Да, господин генерал?

– Это подполковник Дубинин, – услышал Торрес. – Морозов пропал.

– Как пропал? – воскликнул Торрес, мгновенно утратив спокойствие. – Куда?

– Пока не знаем, – сказал Дубинин. – Сигнал его телефона больше не принимается. Наши спутники пытаются обнаружить его, но пока им это не удается.

– Может, у него просто села батарея? – предположил Торрес, еще не понимая, какими последствиями может обернутся для него очередная пропажа Морозова.

– Излучатель сигнала работает автономно, – пояснил Дубинин. – Он так мал, что ему не требуется дополнительное питание.

– И… – неуверенно протянул Торрес. – Как вы намерены поступить дальше?

– Ждать, – коротко ответил Дубинин.

– Я, знаете ли, подполковник, только этим в последнее время и занимаюсь, – раздражаясь, выпалил Торрес.

– Мы все этим занимается, господин генерал.

– И именно это вас уполномочил передать мне генерал Слепцов? – насмешливо спросил Торрес. – Ему не хватило смелости сообщить мне об этом лично?

– Генерал Слепцов сейчас на докладе в Кремле. – спокойно парировал Дубинин. – Когда вернется, поговорит с вами. Лично.

– Ладно, – буркнул Торрес. – Я понял. Держите меня в курсе. Как только появится сигнал, звоните.

– Обязательно, господин генерал.

Голос Дубинин был почтителен, но тверд. Такого не собьешь грозным наскоком. Торрес швырнул трубку и обвел взглядом подчиненных.

– Все поняли? – спросил он.

Ответом ему послужило тягостное молчание.

– Русские… – процедил Торрес. – Все у них не так. И нужно нам было связываться с ними!

– Но ведь это они перехватили разговор Рамеро с Галвером и передали нам, – заметила правдивая майор Эсперанце.

– И на этом надо было остановиться! – выкрикнул Торрес.

Долорес, сообразив, что в данной ситуации ей лучше помолчать, закусила губу.

– Пустили свинью в огород!

Торрес вскочил и подбежал к карте.

– Если Рамеро еще на месте, надо направить туда вертолеты со спецназом…

– А что это нам даст? – спросил начальник аналитического отдела Гомес. – Если Морозов мертв, мы все равно опоздали. Только спугнем Рамеро.

– А если он снова уйдет?

– Вряд ли, – осмелилась высказаться Долорес. – Если они раскрыли русского, а именно этим можно объяснить исчезновение сигнала, то они уверены, что им нечего опасаться.

– А русских спутников? – возразил Торрес.

– Но ведь они не знают, что Морозов – русский.

– А верно, – спохватился Торрес. – Да, не знают. Они думают, что он – наш агент.

Он вернулся на свое место.

– Но не обязательно, что они раскрыли Морозова, – продолжила Долорес. – Ведь мы ориентируемся только на его телефон, а с телефоном может случится, что угодно…

– С этим телефоном не может случится, что угодно, – прервал ее Гомес. – Морозов прекрасно осознает его ценность и бережет, как зеницу ока. И если телефон замолчал, это означает только одно: им завладели другие люди и вывели из строя.