Немного поодаль была изображена металлическая кровать, а на ней — пожилая уже женщина со сморщенным лицом. Тем не менее, в ней можно было узнать Таисию Анатольевну Скоробогатову. Руки ее были скрючены в предсмертных судорогах, в них же застыли вязальные спицы и какой-то лоскут — несомненно, перед смертью она занималась вязанием. Рядом с кроватью была пририсована тумбочка, заставленная всевозможными пузырьками с лекарствами.
Следующий рисунок вгонял совсем уже в тоску и уныние — он показывал сына Скоробогатова. Он покорно подставил свое смазливое молодое лицо стремительно несущемуся на него электровозу. В глазах застыл дикий страх и одновременно готовность принять мучительную смерть.
Алексея же Шагалова на сей раз укусила ядовитая змея отвратительно-зеленого цвета.
В правом углу картины — я даже сначала и не заметил, настолько мелким было это изображение, — валялся какой-то бомж, захлебнувшийся в собственной блевотине. Мне оставалось только догадываться, что это родной отец Вари, — по словам ее родственников, он глубоко завяз в алкогольной зависимости.
Кроме того, одно из центральных мест этого, с позволения сказать, полотна, занимал неизвестный мне гражданин. Его художница, прямо надо сказать, пощадила меньше остальных. Его ждал огромный атомный гриб, от которого он в ужасе бежал. Однако смерть настигала его, и он, скорчив болезненную гримасу, падал на бегу и хватался за горло. Характерно, что помимо спазмов удушья он испытывал и совершенно иные эмоции. Во всяком случае, именно так изображалось на картине. У мужчины в нижней части тела вздымался вверх совершенно громадный, пардон, фаллос, фонтанировавший гейзером белой жидкости.
А в самом углу картины я с удивлением обнаружил нечто похожее на себя! И надо сказать, я себе не понравился. Нос мой показался мне чересчур длинным, а уши безобразно оттопыренными.
«Ну и урод! — невольно подумалось мне. — Неужели я таким представляюсь молодым женщинам?»
Я успокоил себя лишь только тем, что Варвара довольно оригинальная особа, с извращенным мышлением и фантазией. Но даже не это возмутило меня больше всего, а та смерть, которую для меня приготовили: меня безжалостно расстреливал в упор киллер. Сомнений в том, что я уже мертв, не было — одна из пуль пробила мой лоб, оставив в нем аккуратную дырочку, из которой сочилась кровь. Остальные пули буквально изрешетили мое бедное тело в других местах. Лица у киллера не было. Точнее, оно было, но скрывалось за черной маской с узкими прорезями для глаз. А главное, это так называемое лицо кривилось в усмешке. Да что там, просто хохотало. И явно надо мной. А венчало все это полотно изображение больших размеров братской могилы. О том, кто в ней покоится, свидетельствовали нарисованные фотографии, расположенные полукругом на верхней части надгробия. Собственно, здесь все были представлены по порядку. Мне досталось правое крайнее место.
— Ну и как? — хрипловато спросил Шагалов, приканчивая третью бутылку пива. — Как вам… стиль? Впечатляет?
— Я не являюсь экспертом в области живописи, — честно ответил я, — поэтому насчет стиля ничего сказать не могу. Но сюжет интересный.
— Я выкрал у нее эти рисунки вчера. Она от меня ушла вечером, может быть, сейчас уже хватилась… Слушай… — Шагалов, уже порядком накачавшись, перешел на «ты», перегнулся ко мне через стол и зашептал: — Я тебе точно говорю — это страшная баба! Просто ведьма! Если бы ты прожил с ней хоть один день, сразу бы это понял!
— Ну, я думаю, можно обойтись и без этого, — слегка поежился я — все-таки рисунки, похоже, были выполнены талантливо и даже вгоняли в легкую дрожь.
— Ты понимаешь, что это значит? — возбужденно блеснул глазами Шагалов. — Это значит, что она нас всех — всех! — замыслила перекоцать! И тебя в том числе! Я говорю, что она ненормальная!
— Ну, это я уже понял. А почему ты все-таки от меня бежать кинулся?
— Да говорю же — боялся я! — Шагалов прижал руки к груди. — Да что там боялся — и сейчас боюсь! Ее боюсь, стерву! Черт знает, на что способна! Вдруг подговорит кого-нибудь, чтобы меня… того?
Шагалов опустил голос до жуткого шепота. Усы его поникли, и выглядел он совсем потерянно. Это выглядело даже странно для молодого, вполне здорового мужчины — испугаться пусть не совсем нормальной, но все же девушки.
— Ну, судя по рисункам, бояться незнакомых мужчин вам нечего. Варвара вам уготовила другую участь, — не слишком удачно попытался я его утешить.
— Ага, — пьяно ухмыльнулся Шагалов. — Сама лично меня уничтожит! Я ж говорю, она меня тогда опоила чем-то! Я, может, чудом в живых остался! Может… Может, это у нее репетиция такая была? Генеральная?
Я не стал комментировать эту версию, вместо этого спросив:
— А вот этого человека вы знаете? — Я ткнул пальцем в задыхавшегося парня с хвостиком.
— Нет, — пожал плечами Шагалов. — Хотя, вообще-то, догадываюсь, кто это. Скорее всего, это Варькина несчастная любовь. В свое время она мне все уши о нем прожужжала, да и не только мне. Вы знаете, что она из-за него вены себе резала?
— Вот как? — удивился я. — Нет, не слышал.
— Резала, резала, — закивал Шагалов. — Правда, это уже давно было, несколько лет назад.
— Любопытно, — заметил я. — А как его зовут? Вы хотя бы знаете?
— Знаю, — неожиданно спокойно ответил Шагалов и даже улыбнулся. — Иконников Тарас Николаевич. Он, вообще-то, не местный, из Старорусского… Актеришко какой-то второсортный! — добавил он презрительно.
— Что-о-о? — Я почувствовал, как непроизвольно начинаю подниматься со стула.
Наверное, у меня было такое ошарашенное лицо, что Шагалов даже испугался и невольно отпрянул.
— Вы уверены? — взволнованно переспросил я.
— Ну да… — с недоумением ответил Шагалов. — Я же говорю, она мне в свое время весь мозг проела рассказами об этом Тарасе.
Да уж, мне явно было над чем подумать! Вот так штука! Выходит, тот самый «хвостатый» типчик, что похитил кандидата в депутаты Астахова, бывший бойфренд Варвары Рыбиной? Наверняка он, таких совпадений просто не бывает! Господи, но как же все это укладывается в единую схему?
«А очень просто! — снова возник в голове насмешливый голос, напоминающий голос моего друга, журналиста Влада Тропинина. — Варвара и Иконников — сообщники, которые вместе договорились устранить Скоробогатова».
Да, похоже на правду, очень похоже… И все очень складно получается, если развить эту мысль до конца. Правда, непонятно, для чего Иконникову понадобилось похищать Астахова? Просто деньги? Попытаться довести до самоубийства и тем самым свалить вину за смерть Скоробогатова на него? Все это предстояло хорошенько обмозговать.
Я посмотрел на Шагалова. Тот сидел с довольно мрачным видом, словно хотел сказать: «Что ж, я вам все рассказал. А что же делать дальше?» Я же был настроен закончить беседу, потому что мне предстояла поездка в Старорусский. Надо было произвести задержание Тараса Иконникова. В конце концов, если мне понадобятся какие-то дополнительные сведения от Шагалова, я всегда могу с ним встретиться — Алексей оставил мне все свои координаты. Поэтому я просто сказал: