— Я могу вам чем-то помочь?
— Простите, я очень спешу. Меня зовут Эван Делани, и мне нужно повидаться с доктором Суэйзи из компании «Примакон».
Человек-жаба придвинул ко мне регистрационный журнал:
— Отметьтесь вот здесь.
Я торопливо написала свое имя. Он проставил время и жеманно оторвал листок, прикрепив его к пропуску.
— Вернете, когда будете уходить.
— А на какой мне этаж?
— На восьмой. Воспользуйтесь лифтом в дальнем конце вестибюля, потому что этот сейчас на ремонте, и…
— Спасибо. — Я помчалась по вестибюлю и, завернув за угол, увидела закрывающиеся двери лифта. — Придержите, пожалуйста!
Чья-то рука нажала на кнопку паузы. Я протиснулась в дверь, вытирая взмокший лоб.
— Прости. Еле успела! Такие пробки…
Мой отец косился на меня, от досады поджав губы и крякнув что-то невнятное. Двери закрылись, и лифт начал подниматься. С высоты нам открылся прекрасный вид на атриум.
— Почему ты не захотел взять меня с собой? — пристала к нему я. — Только не говори, что это связано с секретностью.
— Нет. Просто я выжму из Морин больше информации, если буду один.
— И эту информацию выдашь мне в той мере, в какой сочтешь нужным?
— Послушай, что ты пристала?! Какая тебе разница, почему я это сделал?
Я посмотрела на него в упор:
— Просто ты сыграл со мной гадкую шутку!
Двери лифта открылись на третьем этаже, но там никого не было. Отец нажал на кнопку «ход».
— Джесси нужно отдать должное.
— Не поняла. Ты это о чем?
— Он умен, и характер — о-го-го! Я даже не подозревал, что он окажется таким крепким парнем!
Теперь лифт открылся на четвертом этаже, но и там было пусто. Двери закрылись не до конца, потом снова открылись и наконец с треском захлопнулись. Отец несколько раз нажал на кнопку «ход».
— Но ты же не думаешь, что даже ради такого вот умного и волевого парня я сделаю исключение в сложившейся ситуации? Даже не мечтай, не сделаю. — Он наблюдал за сменяющимися цифрами этажей. — Поэтому смирись с этой мыслью и перестань переживать из-за него. Дело-то крайне серьезное.
Лицо у меня пылало, и я сердито бубнила себе под нос.
Отец нахмурился:
— Да ты прямо как бешеный шершень! Остынь! — Выражение его лица смягчилось. — Я знаю, что ты переживаешь за Джесси. Мы все за него переживаем.
От этого печального взгляда я едва не вышла из себя. «Да как вы смеете жалеть его?!» У меня прямо кулаки сжались.
— Ладно, папа, оставим в покое Джесси. Но я с тобой пойду!
Рот его дернулся в знак неохотного согласия. Прищурившись, он пристально смотрел сквозь стеклянные стены лифта, словно собирался засечь на степном горизонте отряд свирепых команчей.
— Дана Уэст была не просто медсестрой. Она работала в госпитале военно-воздушных сил. Ты знала об этом?
— Нет.
— Перед самой смертью ее перевели на военную базу «Блэкфут депо».
— Где это?
— Пустынная солончаковая местность в глубинке Вайоминга. Госпиталь в тамошней дыре был не больше захолустной больнички. Взрыв газа в операционной снес половину здания. Остальное пожрал огонь.
— Боже мой!.. А как ты узнал, что это был поджог?
Лифт рывком остановился, качаясь на тросах. Двери с треском открылись перед пустынным пространством — только голые бетонные стены, да какие-то трубы, свисающие с потолка. Оказалось, что сам этаж располагался двумя футами ниже.
— А зданьице-то с причудами, — заметила я.
Отец принялся жать на кнопки. Двери закрылись, и мы, затаив дыхание, почувствовали, как наша колымага тронулась с места. Когда отец снова заговорил, голос его звучал приглушенно.
— Пожары в хирургических отделениях всегда ужасны. Там и лазеры, и электроника, и сжатый кислород — так что результаты могут быть крайне губительными. И как правило, при таких пожарах гибнут от огня пациенты.
— А как же получилось с Даной?
— Дана и была пациентом.
Двери с грохотом открылись, и зловещее безмолвие прорезал женский голос:
— Фил Делани? Вот так да! Прямо как гром среди ясного неба!
В сверкающем новизной фойе компании «Примакон лабораторис», картинно подбоченясь и хитровато улыбаясь, стояла доктор Морин Суэйзи. Надо сказать, вид у нее был ничуть не удивленный — словно эта женщина давно ждала, когда Фил Делани появится у нее на пороге.
Отец снял шляпу.
— Здорово, Суэй!
Улыбаясь, он протянул ей руку, и она коротко пожала ее.
Потом он сделал жест в мою сторону:
— Моя дочь Эван.
Она вскинула подбородок и посмотрела на меня сквозь стекла очков без оправы. По этому брошенному искоса взгляду было ясно, что я, по-видимому, представляюсь ей каким-то занятным допотопным вирусом.
— Да, узнаю в дочке папу. По глазам узнаю. По взгляду. Фил всегда называл это упорством. А другие, правда, именовали ослиным упрямством, — усмехнулась она. — И твое пристрастие к «Джеку Дэнислсу» и Пэтси Клайн она тоже унаследовала?
Я готова была провалиться сквозь землю.
— А как же? Конечно.
— И к «Суит дримз»?
— Нет, я больше тяготею к «Крейзи».
Она издала короткий резкий смешок.
Волосы ее были странного цвета — эдакое сочетание олова с медью. А ведь, помнится, в молодости она имела роскошную огненно-рыжую гриву. Теперь же, с карандашом, воткнутым в неряшливый хвост на затылке, и в топорщащейся блузке, Морин Суэйзи выглядела усталой и какой-то неуверенной. А подслеповатый взгляд, как я поняла, выработался у нее за тридцать лет корпения над окуляром микроскопа.
— Ты по поводу Чайна-Лейк, не так ли? — осведомилась она.
— Да, — ответил отец. — Только теперь еще и по другому поводу.
— Да, слышала эти новости. Ну, пошли.
Она назвала секретарше в приемной наши имена. Когда девушка записала их, Суэйзи приложила магнитный пропуск к двери и повела нас по коридору мимо кабинетов и отделенных перегородками рабочих мест. Мягкие ковры под ногами, спокойные обои — все в компании «Примакон» располагало к деловой атмосфере. Серьезные дядьки в рубашках без пиджаков работали за компьютерами или сосредоточенно обсуждали какие-то диаграммы на специальных стендах.
— Солидная у вас контора, — заметил отец. — А в каком направлении ведете исследования?
— Распад крахмальных бляшек под воздействием энзимов как один из подходов к лечению болезней Паркинсона и Альцгеймера.