Он припарковал машину на автостоянке возле входа, среди ряда очень дорогих автомобилей. Мы вышли, и он повел меня к двери. Я попытался оглядеться по сторонам, но видимость была почти нулевая, а нам приходилось двигаться очень быстро, так как дождь теперь громко барабанил по каждой горизонтальной поверхности.
— Чертов дождь, — тихо пробормотал Чип. Заметив мое удивление, он с извиняющимся видом пожал плечами. — Простите. Худший враг риэлтора.
— Что, неужели хуже соседей-испанцев?
Он громко рассмеялся, хлопнул меня по спине и подтолкнул к двери.
Внутри все было спокойно. Слева простиралось нечто вроде клубного зала, с кожаными креслами вокруг столиков из черного дерева. Зал был пуст. В конце его находилось окно, из которого в любой другой день наверняка открывается потрясающий вид. Сегодня же оно представляло собой лишь серый прямоугольник. Справа располагался большой камин, в котором потрескивал послушный огонь. Откуда-то слышалась очень тихая музыка Бетховена, одна из сонат для скрипки и фортепьяно. Вдоль стены тянулась деревянная стойка, а позади нее висело некое «произведение искусства». Пока мы стояли в ожидании, когда кто-нибудь ответит на звонок Чипа, я сунул руку во внутренний карман пиджака и нажал кнопку на мобильнике. Если предполагать, что здесь работает сотовая связь, то у Бобби должен был зазвонить телефон. Мы договорились, что я поступлю таким образом, если найду то, что искал.
Я нашел.
* * *
Процесс ознакомления занял примерно полчаса. Стройная и привлекательная женщина лет тридцати, с прической, стоившей многие сотни долларов, усадила нас в холле и начала рассказывать обо всем том великолепии, которое мог предложить Холлс. Судя по ее безупречному серому костюму, голубым глазам и гладкой коже, все, что она говорила, было правдой. Она не назвала своего имени, что показалось мне странным. В американской деловой беседе всегда принято представляться сразу же при рукопожатии — это как бы признак того, что ты берешь на себя определенные обязательства. Ты знаешь мое имя — значит, я могу желать для тебя лишь лучшего. И уж в любом случае не собираюсь тебя обмануть или ограбить — как, я, твой друг?
В основе самой идеи Холлса, как объяснила мисс Безымянная, лежало желание воспроизвести традиционное понятие «общины», но только лучше. Обслуживающий персонал всегда был готов исполнить любую прихоть, сколь бы странной она ни казалась. Жившие здесь, судя по всему, считали прислугу своими друзьями — видимо, друзьями особого типа, которые должны делать все, что им скажут, независимо от времени суток и от того, насколько утомительна и тяжела задача. Шеф-повар ресторана раньше работал в гламурном заведении в Лос-Анджелесе, о котором приходилось слышать даже мне, и еда доставлялась на дом с девяти утра до полуночи. Винные погреба, как заверила меня женщина, превосходили все мыслимые ожидания. Все дома были автоматизированы по последнему слову техники, и в каждом имелась выделенная линия для доступа в Интернет. В дополнение к столь превозносившемуся гольф-клубу имелся оздоровительный клуб, клуб-ресторан и несколько других, которых я не запомнил. Членство в каждом из них являлось обязательным для жильцов, а стоимость составляла около полумиллиона долларов. В год. За каждый. Рядом со мной энергично кивал Чип, словно не в силах поверить, насколько это удачная сделка. Я отхлебнул из уже сотой за день чашки кофе — по крайней мере, в Холлсе он был хорошим, — стараясь сохранить самообладание.
Женщина отметила, что на продажу осталось лишь три дома, по цене от одиннадцати с половиной до четырнадцати миллионов долларов — невероятно дорого даже по стандартам недвижимости высшего класса. Она завершила свое повествование гимном, воспевающим радости здешней жизни, из которого, как я понял, черпал часть своей информации Чип.
— Превосходно, — сказал я, когда ее выступление подошло к точно отмеренному концу. — Что ж, давайте взглянем.
Женщина вежливо посмотрела на меня.
— Естественно, это невозможно.
— Мне уже приходилось прежде мокнуть, — заверил я ее. — Много раз. Я даже как-то раз плавал.
— Погода не имеет значения. Мы не позволяем осматривать Холлс, пока клиент не продемонстрирует свою состоятельность.
Она бросила взгляд на Чипа, лицо которого ничего не выражало.
— Состоятельность, — повторил я.
— Финансовую и прочую.
Я поднял брови и приятно улыбнулся.
— Что?
— Если позволите, — вмешался Чип, — то имелось в виду, что, как мы уже говорили по дороге сюда, Холлс поддерживает весьма…
— Я слышал, — сказал я. — Значит, как я понял, мисс…
Я сделал паузу, но она не заполнила ее своим именем. Эта женщина явно не спешила стать моим другом.
— Как я понял, я не могу выйти за дверь этой комнаты, пока не продемонстрирую, что подхожу вам?
— Совершенно верно. — Она лучезарно улыбнулась мне, словно ребенку, который после долгих и бесплодных усилий наконец понял, каким образом по положению большой и маленькой стрелок можно узнать, сколько еще осталось времени до того, когда будет пора ложиться спать. — Как, вероятно, уже объяснил вам мистер Фарлинг.
— И в чем же заключается эта демонстрация?
Женщина раскрыла папку и достала листок бумаги. Положив его передо мной, она сказала:
— Предъявление полной стоимости вашей предполагаемой покупки, вместе с достаточными средствами для оплаты членства в клубах за пять лет, на депозитном счете. Предоставление доступа к вашему бухгалтеру или иному взаимно согласованному представителю с целью оценки вашей финансовой состоятельности. Личная встреча с советом общины в полном составе, который состоит из управляющих и по одному представителю от каждого из домов, с дополнительным собеседованием в подкомитете, если таковое потребуется. Назначение с вашей стороны двух значимых персон — под словом «значимые» мы подразумеваем, что они должны быть таковыми в обществе в целом, — которые могли бы подтвердить перед советом ваше прошлое и нынешнее положение. Если все вышеперечисленное пройдет гладко, вас допустят на территорию общины, чтобы ознакомиться с ней подробнее и сделать свой выбор.
— Да вы шутите.
— Уверяю вас, нет.
Я попытался возмутиться.
— Да вы хоть знаете, кто я?
— Нет. — Она улыбнулась, отчего ее губы превратились в тонкую линию, напоминающую недавно заживший шрам. — В том и суть.
Краем глаза я заметил, что молодой человек за стойкой, явно проведший немало времени в спортзале, наблюдает за нами. Несколько мгновений я смотрел женщине прямо в глаза, затем улыбнулся в ответ.
— Отлично, — сказал я.
После короткого замешательства она нахмурилась.
— Прошу прощения?
— Именно на подобное я и рассчитывал. Мистер Фарлинг, судя по всему, в точности угадал мои нужды.
Голос мой звучал ровно и четко, что предположительно должно было соответствовать моей поддельной личности.