* * *
Визуально, из кустов, проводив клиента до леса, Серафим вернулся под водонапорную башню. Здесь, в условленном месте, его ждали Рейган и Шопен. Остальные бандиты к началу операции опоздали. Чокнутый, Трахнутый, Шарик и Марик до сих пор не потрудились объявиться. А на часах — шесть тридцать, — дело неслыханное.
Утро выдалось свежее. Рейган и Шопен грелись в «бемвере». За белой бандитской тачкой, экслюзивно для Кувалды, стоял миниатюрный прицеп-рефрижератор — сохранности останков клиента уделялось повышенное внимание.
Не доходя до тачки, Серафим набрал по мобильнику номер Шарика. Но тот не ответил, как сквозь землю провалился. Тогда он позвонил Марику. Марик ответил, но спросонья:
— Ну? — вяло сказал он.
— Ку-ку! — сказал Серафим.
Марик зевнул:
— Ты, Серафим? А сколько сейчас времени?
— До хрена. Ты спишь, что ли?
— А что? — не понял Марик.
— На стрелку ехать ни фига не надо?
— Ой, блин! — наконец вспомнил Марик. — А сколько сейчас времени?
— Я тебе что, ноль-восемь?!
— Прости, Серафим. Сейчас одеваюсь, завтракаю — и сразу на стрелку.
— Ты издеваешься?!!
— А что?
— Кувалда уже вовсю бегает, а ты завтракать собрался?! Может, зарядку сделаешь? Душ примешь?! На унитазе посидишь?!
— А я успею? — усомнился Марик. — Сколько сейчас времени?
— Немерено. Хочешь, я тебе скажу, что ты успеешь?
— Ну?
— Ни фига ты не завтракаешь, Марик. На счёт «раз» ты отрываешь свое фуфло от подушки, на счёт «два» — запрыгиваешь в форму полкана… Ты приготовил форму полковника, как я тебе велел?
— Ага.
— А Шарик?
— Что Шарик?
— У него есть лейтенантская форма?
— Не знаю, Серафим… По-моему, Шарик вчера вдрабадан накачался.
— О черт!
— Я ему позвоню.
— Не фиг ему звонить, он не отвечает.
— Как хочешь.
— Сейчас я хочу, чтобы ты сделал «раз» и «два», запрыгнул в тачку и как ненормальный летел в село Большие Пенки. Жду тебя с нетерпением!
— О'кей.
— Речь выучил?
— Почти.
— По дороге учишь. Приедешь — расскажешь.
— Ага.
— Давай, Марик, шевелись. Мы под водонапорной башней.
Отключив связь, Серафим сел в БМВ к Рейгану и Шопену. В кабине играла музыка.
— Что мы слушаем? — спросил Серафим.
— Первый концерт Чайковского, — ответил Шопен.
— Попса, — недовольно заметил Рейган с заднего кресла.
— Убрать? — предложил Шопен.
— Пусть играет, — распорядился Серафим. — Мне по кайфу.
— А третий Рахманинов есть? — спросил Рейган.
— Где-то был… — Шопен покопался в кассетах.
— Самый отпадный концерт для фоно с оркестром, — отрекомендовал Рейган.
— Поставь, — кивнул Серафим.
Шопен сменил тему. В кабине воцарился Рахманинов.
— Я тащусь от этих жирных аккордов, — похвалил композитора Рейган.
— Атас, — согласился Серафим.
На несколько минут повисла музыкальная пауза.
— А где же Мясник? — вспомнил вдруг главарь, выйдя из эйфории космического концерта.
— Ты ж его вчера замочил, — подсказал Шопен.
— Серьезно? Чокнутого и Трахнутого я тоже замочил?
— Вроде нет.
— Тогда где они? Я же всем объяснил, где и когда мы собираемся.
— Не пыли, — спокойно ответил Рейган. — Дай тему послушать.
— Черт возьми, мы гасим Кувалду или тему слушаем? — зарычал Серафим, — Мы на деле или на дискотеке?!
— Подгребут Чокнутый с Трахнутым, куда они денутся? — Рейган своим спокойствием напоминал скалу. — Ты чего с утра психуешь? Баба не дала?
— Если б твоя баба каждую неделю била по три иномарки, блин, ты б не так запсиховал…
— Да мне и без бабы нормально.
— С чем тебя и поздравляю.
Рейган с соболезнованием покачал головой:
— Маня разбила три иномарки?
— Да.
— Завязывай с бабами, мой тебе совет.
— Если б я руководствовался твоими советами, у меня б от задницы живого места не осталось.
— Слушай, засохни, — попросил Рейган, вслушиваясь в звуки концерта.
— Сам засохни.
Рейган с благоговением покачался в такт мощным жирным аккордам, на минуту забыв о Серафиме, а потом сказал:
— Не рубишь ты в музыке, шеф, одни бабы на уме. Что скис-то? Сегодня заработаем…
— Если Чокнутый с Трахнутым не забыли, что у нас разборка, — заметил главарь.
— За Чокнутого с Трахнутым я ручаюсь как за самого себя, — ответил Рейган. — Ща подгребут. А заработаем — отыграешь свои иномарки.
И тут, легка на помине, на проселочной дороге появилась «бомба» Чокнутого и Трахнутого.
— Я же говорил, — сказал Рейган.
— Ажур, — сказал Шопен.
Серафим скупо, но с удовольствием кивнул.
Тачка гранатометчиков припарковалась к водонапорной башне. Из нее вышли Чокнутый и Трахнутый. Не долго думая, опоздавшие братки стали расчехлять оружие.
— Начнём? — спросил Рейган.
Серафим посмотрел на часы: шесть сорок пять.
— Дождёмся Марика, — сказал он.
— Ты ему звонил?
— Да. Марик в дороге. Без мента здесь будет туго… Черт! — неожиданно вспомнил Серафим. — Разбила «тойоту» — ладно. Раздолбала «бомбу» — хрен с тобой! Но кто тебя, дура, просил грохать мой новый «ягуар»?!! — В сердцах он двинул кулаком по баранке.
— Ты все про Маню?
— Да, мать ее неладна!
— Машка записала твой красный «ягуар»? — вмешался Шопен. — Вот это баба! — Он тихо захихикал.
— Сдаётся мне, эта мочалка тебе не по-размеру, — подвел черту Рейган. — Хочешь совет? Сдай её назад Лысому. Пусть ему проблемы ставит. С какого конца ни заводи, у Лысого-то потуже кошель набит, он себе может позволить Машу Типовашееву…
— А мне плевать, — упрямо проворчал Серафим. — Я не для того поимел мисс края, чтобы сувать её каждому встречному Лысому.
— Дело твоё. — Рейган махнул рукой. — Я всегда говорил: бабы до добра не доводят.
— Слушайте! — с улыбкой вспомнил Шопен. — Блин, когда моя пчелка расквасила «хундайчик», я ее так пихал, ну так пихал — полный абзац!