Серафим снисходительно взглянул на Шопена. Кореш выглядел как последний идиот. Между сексом и разбитой тачкой парень не видел никакой разницы. Более того, по мере рассказа он дурел от удовольствия:
— Всю ночь, блин, ей-богу! Никогда не забуду! У меня от злости тогда — слышь? — такой торч начался! Барахтались, как папы карло. К утру чуть не загнулись. Сколько? Восемь или девять раз я её тогда прожарил! — Шопен облизнулся. — Блин, как вспомню! Короче, если б она мне тот «хундай» не записала, у меня бы хрен чё встало.
Здоровый оптимизм братка заставил Серафима широко улыбнуться. Однако когда к водонапорной башне подкатила третья тачка, «бемвер» Марика, и из неё вышли два мента, улыбка застыла на губах главаря немым вопросом. Первым легавым (как и планировалось, полковником) был сам Марик с приклеенными на скорую руку усами. Вторым, вернее, второй легавой была какая-то коза в форме лейтенанта.
— Посмотри, кого я тебе привез! — доложил Марик, сблизившись с «бомбой» Серафима. Он кивнул на девушку: — Сойдет вместо Шарика?
Серафим остолбенел.
— Мы не будем трахаться, — не дожидаясь комментариев босса, пообещал Марик. — Она поможет нам с местными.
— Да ты рехнулся, — сказал Серафим. — На фиг ты её приволок?
— Это Катя, — стоял на своем Марик. — У неё есть свисток.
— Да мне по барабану, чё у неё есть. Где ты её подцепил?
— На улице стояла.
— На улице стояла?
— Да, а что?
— В таком прикиде?
— Ну да. Летюха, как ты и хотел.
— Она же легавая, болван!
— Ну и что?
— Я тебе сейчас скажу «ну и что», я тебе сейчас хрен оторву, «ну и что»! Мало того что опять баба в деле, она ещё и легавая!!!
— Чего расперделся? — обиделся Марик. — В дупель своя телка…
— Его Маня на «ягуар» опустила, — объяснил с заднего кресла Рейган. — С утра воняет.
— Да пошёл ты!!! — обернулся к Рейгану Серафим.
— Куда? — не понял Рейган.
— Бери винтарь и лезь на дерево.
— На какое дерево?
— А мне по фиг. Через пять минут начинаем.
— Ну ладно… — Рейган взял винтарь и вышел из машины.
Серафим строго уставился на Шопена:
— А ты чего ждёшь?
— А куда мне?
— Вали на стрём.
— Хорошо, иду. — Шопен последовал за Рейганом.
Раскидав братков по боевым точкам, Серафим вернулся к Марику:
— Скажи мне, мать твою, где ты видел, чтобы легавую козу на дело тащили?
Марик потупился, ему было неловко: покрасневшая Катя не знала, куда себя деть.
— Ты проверил её документы? — продолжал Серафим.
— Документы в порядке.
— Ну-ка покажи… — Он протянул руку.
Катя вложила в руку убийцы удостоверение.
— «Оперуполномоченная следственного отдела ГУВД Катя Трошкина…» — с издевательской ухмылкой прочитал Серафим.
— Подожди, — попытался оправдаться Марик. — Тебе нужен был человек в ментовском прикиде?
— Ты б лучше Законного на разборку прихватил в генеральском мундире!
— Минуточку… — подала слабый голос Катя.
— Засохни, — отрезал Серафим. — Марик, ты врубаешься, что это не просто щель для твоего градусника? Врубаешься, что она может быть подсадной уткой, дундель?
— Минуточку… — попробовала вновь вставить Катя. — Я вам всё объясню.
— А мне уже все ясно. — Главарь вернул документы милиционерше. — Проваливайте, мадам, или я вас угандошу.
— У вас аллергия на легавых? — хмыкнула Катя, ничуть не собираясь проваливать с места пред стоящего преступления.
— Да, представьте себе. — Давая понять, что разговор исчерпан, Серафим отвернулся.
— Или на женщин вообще?
— О черт!!! — взвыл Серафим. — Марик, убери её с глаз моих!
Однако Катя не отступала:
— Если вас смущает, что я легавая…
— Марик, я ща её размажу, она меня достала. — Серафим полез под куртку за кольтом. — Чего она от меня добивается?
— Я хочу участвовать в деле, — доложила Катя. — Черт бы вас побрал, Серафим! Вы не даёте мне и слова сказать! На самом деле вы не герой нашего времени, а просто слизняк какой-то, испугавшийся первого попавшегося мента в юбке!
Серафим открыл рот от удивления и посмотрел на Маржа. Тот пожал плечами.
— Участвовать в деле? Ты спятила, уточка?! Ты легавая или блатная? — растерялся Серафим.
— Я оборотень, — призналась девушка.
Марик утвердительно кивнул.
— Ну и дальше что? — заинтересовался Серафим.
— Почему-то всем кажется: если девушка легавая, то она либо мармыга, либо подстилка.
— Я этого не говорил.
— Никто об этом и не говорит, но все только об этом и думают. А я устала быть подстилкой для начальства, я устала заниматься глухими делами, я хочу участвовать в реальном деле.
— Я же сказал, реальная девчонка, — вклинился Марик. — Ну чё, берём её в дело?
— А ты речь выучил? — спросил вдруг Серафим.
— Ну так… — Марик полез в карман за текстом обращения к народу.
— Знаешь что, бери Чокнутого и Трахнутого, — распорядился Серафим, — и начинайте. Мы с Катей к вам подгребем.
— То есть? — не понял Марик.
— Поторопите Кувалду. Достаточно козлу сегодня бегать. Если киллер не идет к клиенту, пусть клиент идёт к киллеру. Начинайте операцию.
— О'кей. — Переварив афоризм, Марик побежал выполнять распоряжение.
— А ты садись сюда. — Серафим показал Кате на соседнее кресло. — Мне надо задать тебе пару вопросов.
Катя села в «бемвер».
— От кого ты узнала, что у нас сегодня реальное дело? — спросил Серафим.
— От Пал Палыча, — раскололась Катя, покраснев и захихикав одновременно. — Господи, что я говорю! — Она закрыла ладошкой лицо. — Если Пал Палыч догадается!
— Кто это?
— Мой начальник, майор Пал Палыч Бронза.
— Какое собачье дело у нас с майором Бронзой?
— У меня такое впечатление, что он хочет тебя посадить.
— Меня?! — опешил Серафим. — В тюрьму?!
— А куда ж ещё?
— Какого хрена?!
— Не знаю. — Катя пожала плечами, вновь хихикнула и покрутила пальцем у виска: — Он такой… Немного с гусями.
— Больше он ничего не хочет?