— Так вот, повторяю: он мне мусорит. Боюсь, как бы не накрылось дело.
— Мать его! — выругалась Эммануэль. — Откуда он свалился?!
— Понятия не имею.
— Где он?
— В своём кабинете.
— О'кей, я приму меры, — пообещала Эммануэль. — А ты давай, сынок, на мусор не отвлекайся, гаси сам знаешь кого — и прямиком в кабак. Холодильник с тобой?
— Со мной.
— Ништяк. А о Пал Палыче не беспокойся — он уже мазурик.
— Спасибо, мать.
— Давай, давай, сынок.
— И ещё…
— Что?
— Можно вечерком к тебе забуриться? С девушкой.
— Только не сегодня. Сегодня здесь вся городская борзота загудит, не фиг тебе светиться.
— А завтра?
— А завтра о'кей. Подгребай, дорогуша.
— Знаешь, что мне сделай из Пал Палыча? Рульку по-немецки.
— Айсбан?
— Да, да, айсбан, — подтвердил Серафим. — И яйца для моей девушки.
— В мошонке запечь?
— Ага. В прошлый раз было кайфово. Реально это устроить?
— Не фиг делать. Ты про козла, часом, не забыл, сынок? Возишься там с девушками, мать твою…
— Нет, нет, — заверил Серафим. — Козла ща загасим.
— Ну чёрт с тобой голубчик, бес те в помощь! — пожелала напоследок Эммануэль и повесила трубку.
Серафим спрятал радиотелефон, приветливо улыбнулся Кате и подмигнул:
— Вот так! Теперь можно и козлами заняться.
* * *
…Точно и методично делали свое дело Чокнутый и Трахнутый. В апартаменты топливного воротилы влетала граната за гранатой. В воздух поднимались огромные листы пылающего шифера, обломки стульев, мебели, осколки белых кирпичей и облака, облака пыли. Дым стоял коромыслом, на что, собственно, и делался расчет: заметив пламя пожарища, Кувалда просто обязан был проявить к нему интерес и поторопиться с возвращением. Тут-то его и поджидал Рейган, забравшийся на дерево со снайперской винтовкой. Короче, все в деревне Большие Пенки было схвачено: если убийца не бежит к жертве — жертва должна бежать к убийце.
На грохот подтягивались люди. Самые бойкие досаждали Чокнутому и Трахнутому просьбами пострелять из гранатометов; те, кто попорядочней, кучковались вокруг полковника милиции (роль которого артистично исполнял Марик), справедливо требуя объяснений безостановочной пальбы.
— Это, — втолковывал Марик, указывая народу на рассыпающийся особняк Кувалды. — …Это гнездо хорошо организованного преступника. Из своего логова уголовный авторитет Кувалда изо дня в день пускал корни в нашу бедную экономику, безнаказанно отсасывал тонны нашего горючего, без зазрения совести пил кровь многострадальных россиян.
Марик читал по бумажке. Когда из толпы вырывался гулкий вой негодования, он делал выразительную паузу, открывал от листка бумаги полный боли взгляд и высматривал в толпе короткие юбчонки. Но вот люди стихали, и ему снова приходилось возвращаться к тексту, дабы не только вызвать всенародное возмущение, но и направить его в позитивное русло.
— …Тайно отмывал… Кувалда тайно и явно отмывал, — поправился оратор, — на бензоколонках и фирменных мойках машин ваши жалкие средства, товарищи, ваши ничтожные копейки, господа, не брезгуя никакими преступлениями: ни большими, ни малыми…
Люди охнули.
— …Производил нелегальные операции с пенсиями стариков и пособиями малоимущих, — воскликнул Марик.
Толпа потихоньку стала распрямлять плечи.
— …Повышал цены на бензин!!! — «Полковник» подливал и подливал в костер взрывоопасного горючего.
Народ был на пределе. Еще пара стаканов нелегального бензина… — и что-то должно было взорваться.
— Убивал ни в чем не повинных конкурентов, — трагично произнес Марик и сделал очередную паузу.
— Сжечь паскуду!!! — смело выкрикнул кто-то.
— На жаркое Кувалду!!! — поддержала общественность Больших Пенок.
— Даёшь огня, мент!
А самая симпатичная пенчанка (Марик как-то сразу запал на ее возбуждающие ляжки) поставила на траву бидон с молоком, закатала рукава и потрясла над головой кулаками.
— Облить бензином и подпалить! — решила она, выразив тем самым мнение народа насчет порядком осточертевшего показной роскошью Кувалды. — Поглядим, как забегает козел-физкультурник!
Народу эта идея понравилась до такой степени, что Марику пришлось вынуть оружие и предупредительно пальнуть в воздух, дабы втиснуть распалившееся возмущение в разумные рамки.
— Призываю не опускаться до самодеятельности, господа! — попросил Марик, убрав пистолет. — Мы здесь для того, чтобы грамотно и профессионально решить для вас проблему Кувалды. ГУДДД совместно со спецслужбами ББДД, при непосредственном участии ДБДД и спонсорской поддержке банка «Три толстяка» тщательно разработали операцию по уничтожению Ярослава Кваддецкого (он же Кувалда) и полной ликвидации его собственности (вы видите, как она тает на ваших глазах). Операция называется…
Марика сбили с текста аплодисменты. Откашлявшись в клубах быстро прибывавшего дыма, он продолжал:
— Операция называется «Гром и молния». Сразу же хочу предупредить: если у кого режет в глазах, заложило в ушах или штанах, мы никого насильно не держим. Не желаете смотреть, как стирают с земли уголовного авторитета, — скатертью дорожка, бегом по домам! Но только чтобы потом не говорили: нас не предупреждали, нам не сказали, — все я вам говорил, обо всем я вас предупреждал. Граждане! — неожиданно Марик сбился со строки: — Господа! Товарищи, блин!
— Что? — не понимали люди.
— Хочу… — Полковника застопорило.
— Кого?! — захохотала женщина с бидоном, уже зная ответ на свой вопрос.
— Хочу всех поблагодарить за искреннюю… Нет… Хочу от имени ГУДДД, ББДД и ДТП…
Однако пока полковник искал место, на котором застрял, толпа перестала его воспринимать и начала хаотично расползаться. Марик выругался. Чтобы вернуть доверие публики, ему пришлось выпустить в воздух всю обойму из служебного пистолета.
Народ нехотя потянулся к оратору.
— Хочу от имени ГУДДД, ББДД… — торжественно повторил Марик.
— Будь проще, мент! — посоветовали из толпы.
— Брось бумагу!
Марик послушался, смял в кулаке листок и предпринял попытку выехать на личном красноречии.
— Кое-кто, — запел он, вспомнив слова известной песни, — кое-где у нас порой честно жить не хочет…
— Не хочет! — поддержали в массах.
— Никто у нас не хочет!
— Не хочет и не может!
— Да!