Между будильником и фонариком ее не было. Как же я забыла: она теперь у Дулсунг, на другом конце света. Оставалось только надеяться, что девчушка не даст ее в обиду. Вообще-то говоря, место между будильником и фонариком не пустовало: его занял маленький самодельный цветок.
— Кейт, девочка моя.
— Дядя Фредди. Как ты?
— Паршиво. Машину разбил — ты, поди, знаешь?
— Знаю, знаю.
Во время завтрака раздался телефонный звонок: из больницы сообщили, что дядя Фредди проснулся и хочет меня видеть. Машину должны были подать только через полчаса, и я предложила мисс Хеггис, чтобы мы поехали к нему вместе, на ее стареньком «вольво». Но она только покачала головой: ее никто туда не приглашал.
Мы отперли гараж-конюшню, и я вывела «ланчию-аурелию». Мисс X. обещала позвонить в транспортное агентство и отменить заказ.
Мэрион Крэстон в обществе дядиной дамы сердца находилась в маленькой комнатке для посетителей при отделении интенсивной терапии. Это была рослая, спортивного типа женщина, не особенно привлекательная, с неопределенными чертами лица и волосами мышиного цвета. Дядину пассию звали миссис Уоткинс; она оказалась моложе, чем я ожидала, — невысокая, пухленькая, со вкусом одетая, с окрашенными хной светлыми волосами и мягким йоркширским говорком. Я думала, мы зайдем к нему все вместе, но дядя Фредди хотел поговорить со мной наедине.
Оказавшись в палате, я поняла, что втроем мы бы здесь не поместились: места хватало только для того, чтобы один человек, лавируя между приборами, мог пробраться к Фредди и сесть рядышком. Медсестра, проследив, чтобы я ненароком не выдернула какую-нибудь жизненно важную трубку или проводок, тут же умчалась по срочному вызову.
На больничной койке дядя Фредди как-то сморщился и усох. В приглушенном свете глаза у него блестели, но они ввалились в костлявые орбиты, а веки истончились и приобрели восковой оттенок. Лицо и волосы пожелтели. Я откинула с его лба несколько упавших прядей.
— А ведь какой был «делаж», — сказал он. Его голос стал хриплым и еле слышным. — И ни одна собака не отвечает, всмятку он или нет. Сделай одолжение, разузнай.
— Непременно. Кстати, я приехала на «аурелии»; не возражаешь?
— Вовсе нет, машины для того и существуют, чтоб ездить. Хм-м-м. Ты познакомилась с миссис Уоткинс?
— Только что. Она внизу с миз Крэстон, адвокатом.
— Глаза б мои не глядели на эту фифу. — Дядя Фредди наморщил нос.
— На Мэрион Крэстон?
— Хм-м-м. Тоже мне, орлица-законница. Скорее уж стервятница. — Некоторое время он кашлял и хрипел, и тут я поняла, что на самом деле он смеется. Я взяла его иссохшую, холодную руку в свою.
— Тише ты. А то все эти кишки отцепятся.
Это ему тоже показалось смешным. Одна рука у него была в гипсе; он высвободил ладонь, которую я держала, поднял ее к глазам, чтобы утереть выступившие слезы, но лишь скривился от боли.
— Позволь-ка мне. — Я достала носовой платок и промокнула ему глаза.
— Спасибо, Кейт.
— Не за что.
— Ходят слухи, ты была в Тулане?
— Только что вернулась.
— Я нарушил твои планы, девочка моя?
— Ничуть, я была готова вернуться в любой момент.
— Мм-м, хм-м-м. А как там Сувиндер?
— Нормально.
— Он тебя ни о чем не спрашивал?
— Спрашивал. Например, не выйду ли я за него замуж.
— Вот оно что. Признайся старику, как ты ему ответила?
— Сказала, что польщена, но ответила «нет».
Дядя Фредди смежил веки. Но они слегка подрагивали. Я не могла понять, спит он или нет, и даже испугалась, что он умирает у меня на глазах, но в запястье, на котором лежали мои пальцы, бился слабый пульс. Он медленно открыл глаза.
— Я им говорил, что это безумная затея.
— Кому ты говорил, дядя Фредди? — Я мысленно выругалась. — И ты в этом участвовал. Дядя Ф., как ты мог?!
— Дессу, Хейзлтону. — Дядя Фредди вздохнул. Он изо всех сил постарался сжать мою руку, но я чувствовала только вес его тонкой ладони. — Это первое, что я должен был тебе сказать, Кейт.
— Что именно, дядя Фредди? Что ты все знал?
— Что я виноват, девочка моя.
Я нежно пожала его руку.
— Тебе не за что себя упрекать.
— Нет, есть за что. Они стали допытываться, в какую сторону тебя может понести, как ты отреагируешь. Попросили держать язык за зубами. Я согласился. А должен был тебе рассказать.
— А это были именно Дессу и Хейзлтон, или принц тоже участвовал?
— Только эти двое, и потом еще Томми Чолонгаи — этого позже подключили. Они надеялись, что Сувиндер и так попросит твоей руки; может, сделали ему пару намеков. Но я должен был тебя предупредить, Кейт.
— Все в порядке, дядя Фредди.
— Они задергались, Кейт. Думали, все пойдет по плану, а потом поняли, что могут рассчитывать только на слово Сувиндера, или, точнее, на его жадность. Постепенно до них дошло, что он вовсе не такой эгоист, как они поначалу решили. Не такой, как они.
— Скорее всего, просто воспитан в других традициях.
— Хм-м-м. Вероятно. Но в любом случае они хотели внедрить тебя в это королевство, чтобы получить гарантии.
— Да, расчет был именно такой.
— Сдается мне, они не остановятся. Пойдут на все. А ты как думаешь?
— Понятия не имею.
— По-моему, они хотели узнать, как… Черт, слово забыл. Мозги засахарились. Не могу сообразить.
— Не торопись, времени у нас полно.
— Ох, если бы. Времени-то как раз… Ну, ладно. Они хотели узнать, что ты скажешь, когда увидишь те места, страну, народ — думаю, так. Рассчитывали, что тебя все это убедит, если не убедит сам Сувиндер. Понимаешь?
— Кажется, да.
— Надо думать, их дьявольский план не удался?
— Трудно сказать. Наверно, я в некотором смысле и впрямь влюбилась в эту страну. Но за страну-то я не могу выйти замуж.
Он несколько раз моргнул, на его лице застыло странное выражение удивления.
— Ты видела Мейв?
— Кого? Миссис Уоткинс? Да.
— Недурна, как по-твоему? — он подмигнул мне с намеком на сладострастие.
— Очень даже недурна, особенно для тебя, старый прохиндей, — засмеялась я. — Вообще-то, я еще не успела с ней поговорить, но, похоже, она милая женщина.
— Прикипел я к ней, Кейт. Сильно прикипел.
— Вот и хорошо. Это очень здорово. Вы давно знакомы?
— Знакомы-то сто лет, а, так сказать, встречались около года. — Он вздохнул. — Чудесный городок — Скарборо. Бывала там?