Это оказалось несложно. Через полчаса Мирон обнаружил, что единственно подходящим убежищем для снайпера является старое дерево невдалеке от дороги. Отсюда были отлично видны подступы к дому, окна, веранда, обормоты-охранники, ожесточенно сражающиеся в «дурака». Забравшись наверх, он с удовлетворением понял, что не потратил даром времени. Некоторые, почти незаметные детали, определенно доказывали – здесь недавно был снайпер, подготовил площадку для стрельбы. Появления его можно ожидать когда угодно, но вряд ли ожидание затянется. Такие дела в долгий ящик не откладывают. Мирон быстро сбегал домой и вернулся с небольшой коробочкой.
«Вот тебе, Кирюша, подарочек, – злобно шептал он, приспосабливая взрывное устройство и старательно маскируя его листвой. – Теперь ты научишься летать! Правда, по кусочкам – ха-ха-ха!»
* * *
Виктор Горелов прибыл к месту засады в середине ночи. Почему-то сегодня он чувствовал себя неуютно, исчезло привычное хладнокровие. Темный, безмолвный лес таил в себе неизвестную угрозу. В течение целого часа Горелов не решался подойти к дереву, проклиная себя за непростительную беспечность, пренебрежение подготовкой. Наконец он более или менее успокоился. Ничто вокруг не предвещало опасности. Лес был абсолютно безлюден (профессионал сразу это определил), поселок мирно спал.
«Нервы расшатались! – подумал Виктор. – Пора на Гавайи!»
Выждав для верности еще полчаса, он осторожно приблизился к дереву. Никого! Горелов забрался наверх, и тут сработала хитроумная бомба. Он даже не успел понять, что произошло. Душа мигом очутилась в аду, а тело, разорванное на мелкие куски, разлетелось по лесу.
Услышав взрыв, Мирон подпрыгнул от восторга. «Какой я умница! – восклицал он, бегая по комнате! – Что, съели, пидорасы! Куда вам до меня белоручки-недоноски!»
На радостях он напился вместе с охранниками. В доме до самого утра продолжалось веселье, ставшее, кстати, хорошим алиби для местных служителей закона, приехавших по вызову бабульки с соседней дачи, страдающей бессонницей и правозащитным рвением.
– Взрыв? А хрен его знает, может, был, может, нет! Мы тут гуляем с вечера! – таращил Мирон на милиционеров заплывшие с перепою глаза. Страшный бардак в комнате, груда пустых бутылок и ребята, окосевшие до такой степени, что не могли вымолвить ни слова, лучшим образом подтверждали правдивость сказанного. Когда милиция убралась восвояси, радость Мирона достигла апогея. Подобно обезьяне, он скакал по дому, безумно хихикая.
«Праздник» кончился в двенадцать часов дня, причем самым что ни на есть прискорбным образом. Из города сообщили: две точки разгромлены неизвестно откуда появившимся Маршалом. Четверо ребят исчезли.
Сообщению этому предшествовали следующие события. Несколько дней назад разбитый, загнанный в подполье Маршал собрал остатки своей банды на «производственное совещание». Горечь поражения, ощущение бесполезности перед взбесившимся беспредельщиком довели его до состояния, близкого к помешательству. Лицо Жукова побледнело и вытянулось, глаза ввалились, а губы беспрестанно изрыгали проклятия. Былое благоразумие исчезло. Виталий постепенно начинал уподобляться Мирону.
– Оба покушения провалились, – рычал он, перемежая свою речь отборным матом. – Ребята мертвы, но этот вурдалак никак не успокоится! Ладно бы охотился только за мной! Мирон давит нашу территорию, лишает куска хлеба. Четыре точки уничтожены на корню, у Красина похитили семью! Теперь коммерсанты боятся иметь с нами дело! Мало того, многие наши пацаны бегут, как крысы с тонущего корабля! Где, спрашивается, Рыжий, Хромой, Кирсан, Оглобля? Шакалы поганые!
– Семья Красина на свободе, – осторожно сказал один из ребят по имени Володя. – Их выпустил Кирилл, а Мирон за это хотел его убить! Кирилл с двумя друзьями смотался из города, так что в банде Мирона не так все хорошо, как может показаться. Кирилл был второй по величине фигурой в Северной бригаде. Другие тоже недовольны. Скоро Мирон останется совсем один.
– Так-то оно так, – хмуро возразил Маршал. – Но пока Северная бригада развалится, от нас самих ничего не останется!
– Нужно подтолкнуть их, – вмешался Семен, угрюмый кареглазый крепыш.
– Как?!
– Не будем сидеть сложа руки, нападем на его территорию. Силы пока есть. Ребят зря убивать не станем, лишь в крайнем случае, иначе остальные озвереют, начнут мстить за погибших товарищей. Постараемся захватить пленных, которых потом отпустим подобру-поздорову, объяснив на прощание: пацаны, мы воюем не с вами, а с Мироном; эта бешеная собака затрахала весь город и вас под нож подставляет, ему плевать на ваши жизни. Вот увидишь, результат быстро скажется!
Жуков надолго задумался. Прошло минут десять. Все присутствующие напряженно молчали.
– Что ж, – вымолвил наконец он. – Идея стоящая. Приступим!
* * *
Пункт обмена валюты на С...ом бульваре, в отличие от многих других, располагался не в палатке, не в подвале, а занимал значительную часть первого этажа солидного особняка девятнадцатого века.
Дело поставили на широкую ногу. В нескольких окошках миловидные девушки активно покупали и продавали доллары и немецкие марки.
В просторном помещении, отделанном деревянными панелями, было прохладно. Тихо жужжали вентиляторы под потолком. Солидная публика шелестела толстыми пачками денежных купюр.
Пункт был открыт полтора года назад на деньги Северной бригады и приносил огромные доходы. В зале лениво дремали два охранника: крепкие, спортивного сложения парни, одетые в строгие костюмы. У каждого под пиджаком с левой стороны выпирала кобура с пистолетом. Ребята принадлежали к банде Мирона, но если б вдруг милиционерам пришло в голову спросить, откуда у них оружие – парни бы незамедлительно предъявили права на ношение и удостоверения сотрудников банковской охраны. Одним словом, все обустроили чисто, законно и на высшем уровне. Парней звали Лева и Дима. Несмотря на внешнее благополучие, настроение их оставляло желать лучшего. Оба грустно размышляли об одном и том же.
Первым молчание нарушил Дима:
– Слышь, Лев, надоела вся эта херня! Живем, как на вулкане!
– Ты про что? – отозвался приятель, хотя прекрасно понимал, о чем идет речь.
– Задолбал Мирон своим беспределом. Вконец рехнулся, падло!
– Точно! – тяжело вздохнув, поддакнул Лева. – Кирилла, друга своего лучшего, завалить велел! И за что?! За то, что тот человеком себя показал, бабу с детьми на свободу выпустил!
– Козел вонючий! – продолжал накаляться Лева. – Додумался, пидор! Детей красть! При Савицком такого не было.