— Понятно, — послушно отозвался я.

Меня удивило, с какой серьезностью этот человек наставлял меня, он будто приказы отдавал. Что же за судно подобрало нас? Возможно, оно везло контрабанду, в любом случае корабль вместе с экипажем были не в ладах с законом, иначе почему они так хотели проскочить незамеченными? Однако с нами они обошлись очень даже хорошо, так что в любом случае выдать их было бы подлостью с нашей стороны. Пока я над всем этим размышлял, на палубе поднялась суматоха, и в открывшемся люке показалась голова.

— Прямо по курсу корабль, похоже на канонерку! — раздалось сверху.

Капитан — уверен, что именно он — бросил циркуль и ринулся на палубу. Через минуту он вернулся, явно чем-то взволнованный.

— Живо собирайтесь! — приказал он. — Нам надо побыстрей избавиться от вас.

Он разбудил девочек, и мы втроем поспешили наверх, откуда нас пересадили в шлюпку, где уже сидели два матроса. Холмистый берег острова лежал в паре сотен метров от нас. Когда я садился в шлюпку, мужчина средних лет, одетый в черный костюм и серое пальто, вдруг положил мне руку на плечо.

— Запомни! — властно произнес он. — Молчите, как рыбы! Иначе всех ждут большие неприятности.

— Никому ни слова, — заверил его я.

Он помахал нам на прощание рукой, гребцы навалились на весла, и через несколько минут мы очутились на суше. Шлюпка быстро отвалила от берега, и вскоре мы увидели, как пароход буквально рванулся на юг, очевидно, стараясь уйти от большого судна, которое на всех парах мчалось за ним. Через некоторое время пароход превратился в точку на горизонте, и с тех пор мы так ничего и не узнали о наших спасителях.

К счастью, у меня в карманах нашлись какие-то деньги, которых хватило, чтобы дать телеграмму домой. Затем мы разместились на постоялом дворе в Дугласе, где ждали отца, пока он не приехал за нами. Он весь поседел от переживаний, но тотчас же забыл о них, когда снова увидел и обнял нас. Столь обрадованный нашим чудесным спасением, он, вопреки своему обыкновению, даже не стал нас наказывать за проступок, послуживший причиной всех наших бед и невзгод. Вернувшись на берега Клайда, мы встретили не менее теплый прием со стороны старика Джока, который полностью простил нам наше бегство.

Кто все-таки были наши спасители? На этот вопрос ответить непросто, и все же у меня есть мысль, кто они такие. Через несколько дней после нашего возвращения всю Англию всколыхнуло известие о том, что вождю ирландского восстания Стивенсу удалось ускользнуть от полиции и перебраться на континент. Возможно, я предаю этому событию романтический ореол, но лично мне кажется, что если бы канонерка все-таки настигла тот пароход, то вышеупомянутый мистер Стивенс вряд ли смог бы ступить на гостеприимный берег Франции. Какие бы политические цели он ни преследовал, но если нашим спасителем действительно оказался мистер Стивенс, то именно он выручил нас из беды, и мы часто с благодарностью вспоминаем наше недолгое знакомство с пассажиром в сером пальто.

РАССКАЗ
КЭБМЕНА

Нам пришлось ехать в крытом экипаже, потому что небо хмурилось с самого утра. Мы решили, что если мы промокнем, то это испортит нам весь выходной, тем более что Фэнни только — только начала поправляться после коклюша. Выходных у нас было не так-то много, поэтому каждый раз мы устраивали себе настоящий праздник, чтобы повеселиться от души. Сейчас мы отправились из Хаммерсмита в Александра — Палас, городской парк с аттракционами, в роскошной брумовской повозке.

Внутри все места были заняты — там устроились моя жена со своей сестрой, Томми, Фэнни и Джек, — так что мне надо было что‑то придумывать. Я не бесстрашный наездник вроде Джона Гилпина, поэтому я надел дождевик и устроился на козлах рядом с возницей.

Кучер оказался видавшим виды ветераном с обветренным лицом и седыми бакенбардами. Мне всегда казалось, что лондонские кэбмены — самая пронырливая порода людей, но этот субъект выглядел ловкачом из ловкачей. Пока мы ехали, я старался разговорить его, поскольку сам люблю поболтать в дороге, но он был какой-то раздраженный и злой, пока мы не доехали до таверны «Зеленый якорь». Там я «размочил» ему язык стаканчиком джина, после чего он сделался разговорчивее, и многое из сказанного им достойно быть изложенным на бумаге.

— Говорите, на обычном двухколесном заработаешь больше? — усмехнулся он, отвечая на мой вопрос.

— Ну, оно, конечно, больше. Но зато положение! Четырехколесный «брум» — солидный экипаж, и правит им солидный, уважаемый человек. Это вам не дребезжалка «хэнсом», который только и может, что людей обрызгивать. Да с ним любой мальчишка справится. Вот я думаю, что главное — это положение, а не деньги, как тут ни крути.

— Да, конечно! — тут же согласился я.

— К тому же есть у меня немного сбережений, да и стар я уже, чтобы что-то менять. Как я начал на четырехколесном, так на нем и закончу. Вот вы не поверите, сэр, а я ведь вожу людей уже сорок семь лет.

— Да, срок немалый, — уважительно подтвердил я.

— И то верно, немалый в нашем деле, — закивал он головой. — У нас ремесло такое, что быстрей других из человека все соки выжимает, — ты и под дождем, и в холоде, и на ветру, и по ночам, а то и круглые сутки. Немногие продержались столько, сколько я.

— Вы, наверное, много повидали за это время, — заметил я. — Редко кому выпадает такая возможность.

— Повидал! — проворчал он, стегая лошадь кнутом. — Да уж, навидался я всякого, да столько, что иногда прямо тошнит от всего. И жизнь видел, и смерть видел частенько.

— Смерть?! — удивленно воскликнул я.

— Да, смерть, — утвердительно кивнул он. — Вот, видит Бог, если я записывал все, с чем встречался на улицах, мне б в Лондоне никто не поверил, разве что другие кэбмены. Я вам так скажу — однажды я взял пассажиром мертвеца и проездил с ним почти полночи. Нет, не пугайтесь, сэр, не в этом кэбе и даже не в предыдущем.

— А как это случилось? — поинтересовался я, радуясь тому, что, несмотря на его заверения, моя жена Матильда не слышала наш разговор.

— Ну, это старая история, — начал он, кладя в рот кусочек черного жевательного табака. — Пожалуй, лет двадцать назад это было, но такое не забудешь никогда. Как-то очень поздно вечером я кружил по улицам, стараясь взять хорошего пассажира, потому как день у меня не задался. Театры уже закрылись, публика разъехалась, и хотя я колесил по Стрэнду до часу ночи, довез только одного за восемнадцать пенсов. Я уж было подумал бросить это дело и ехать к дому, но решил сделать последний круг — вдруг пассажир попадется. И точно, довез я одного джентльмена до Оксфорд Роуд и поехал себе домой через Сент — Джонс Вуд. Времени было уже почти полвторого, улицы затихли, ни души вокруг, ночь выдалась облачная, да еще и дождь накрапывал. Я подгонял, насколько тянула моя усталая кляча, потому как оба мы хотели есть и спать, как вдруг меня из переулка окликнул женский голос. Я повернул назад, и в самой темной части проулочка увидал двух леди. Настоящих леди, уж поверьте, хоть и темно было, да меня не обманешь. Одна была пожилая и полная такая, другая — молодая с вуалью на лице. Между ними стоял мужчина в вечернем костюме, которого они поддерживали с обеих сторон, а спиной он прислонился к фонарному столбу. Он был, похоже, без сознания, голова свесилась на грудь, и если бы они его не держали, он бы точно упал.