…Светлая точка огня на берегу, как маяк. И на этот маяк я поплыла, ожидая, что Урбан схватит меня сзади сильными цепкими пальцами…
…Я не помню, как выбралась на берег, как без сил упала на песок. Чувствуя его щекой, влажный и холодный, я смотрела на яркое ровное пламя костра и вбирала в себя его тепло. Пламя словно находилось в пустом стеклянном шаре – все вокруг уже затянул белесый туман.
Меня колотил озноб. У костра лежала наша одежда. Я стала поспешно натягивать на себя свитер и куртку Александра. Вещи пахли кожей и… Александром – его телом, его одеколоном. Я зарылась в куртку лицом и заплакала. Легкий звук со стороны озера – как будто рыба плеснула – заставил меня вздрогнуть и замереть в ужасе. Я пристально всматривалась в туман над водой, с трудом удерживая рвущийся из горла вопль, чувствуя, что бежать нет сил… Но звук не повторился. Александр исчез…
…Я шарила в карманах его куртки в поисках ключей от машины, но их нигде не было. Полупрозрачный туман становился гуще. Он клубился над озером, принимая очертания причудливых фантастических фигур, отдаленно напоминающих человеческие. Я медленно, шаг за шагом, пятилась от воды, не смея повернуться к ней спиной.
Новый звук – словно камешек упал в воду, – и я бросилась бежать прочь, не разбирая дороги, ничего не видя перед собой. Влетела в заросли сухой травы, оглушительно загремевшей, запуталась ногами в корнях, как в силках, и упала, больно оцарапав лицо…
Хватаясь за шершавый ствол какого-то растения, попыталась встать и вскрикнула от боли в ушибленном колене. Замерла, прислушиваясь. За мной никто не гнался. Я была одна. Вокруг стояла мертвая тишина…
…Я подняла голову – в темном небе сверкали маленькие далекие звезды, сиял ярко ущербный диск луны, а прямо над головой светились знакомые желтые цветки, собранные в длинную узкую кисть, – зажженная свеча Бога! Я прислонилась к мощному стволу, подтянула колени, обхватила их руками, пытаясь удержать дрожь.
Не знаю, сколько я просидела так, боясь шевельнуться, чтобы не привлечь их внимания… Я не смогла бы толком объяснить, кто такие «они», подсознательно понимая под «ними» все зло мира, нечеловеческие, тайные силы, нежити и монады, ползущие с туманом… Чтобы не привлечь их внимания и не разбудить… смутно опасаясь получить новый ненужный мне дар.
– Забери! – шептала я Черному озеру. – Забери его обратно, я не хочу! Я маленькая, недостойная, я не хочу… твоей золотой монеты… Отдай тому, кто хочет ее больше жизни!
Я обращалась к озеру и тайным силам в нем, жаловалась и просила, и от звука собственного голоса мне становилось легче…
Александр сказал, что его предназначение уничтожать зло… Уничтожить меня. А в чем мое?
Громкая мелодия мобильного телефона ввергла меня в состояние паники. Это оказался мобильник Александра. Мой, вместе с сумкой, был заперт в машине.
Я выхватила телефон из кармана его куртки, с трудом удержавшись, чтобы не отшвырнуть прочь адский аппарат. На миг мне показалось, что звонит Урбан…
– Алло, алло, – настойчиво повторял голос капитана Астахова. – Саша, ты?
– Алло, – ответила я.
– Вы? – поразился капитан и замолчал. Потом спросил: – А где Саша?
– Не знаю, – ответила я. – Его нет…
– Где вы?
– На озере…
– На каком озере? – закричал он.
– На Черном.
– Что вы там делаете?! Вы одна?
– Одна.
– А где… Урбан?
– Не знаю… Я не могу найти ключи от машины…
– Оставайтесь там, я сейчас приеду, – торопливо сказал он и после короткой заминки добавил: – Вы… С вами все в порядке? Не уходите, я сейчас! Не уходите!
– Хорошо, – ответила я и положила телефон на землю около себя.
Его зеленый огонек, как чей-то внимательный глаз, наблюдал за мной, и доносилось чириканье – капитан Астахов еще о чем-то спрашивал. Потом наступила тишина…
Я не знаю, сколько прошло времени. Костер погас. Лишь тлели угли, как светляки. Я, не шевелясь, сидела под зажженной свечой Господа, пока не услышала далекий шум мотора.
Их было трое. Я узнала капитана Астахова и длинного… смешного, который отпаивал меня валерьянкой. Редактора, кажется. Третий, видимо, был другой капитан, бывший. Федор Алексеев, сменивший военный мундир на академическую тогу… так, кажется, он тогда сказал. Они стояли на берегу, всматриваясь в туман над озером. Мощный свет автомобильных фар упирался, как в экран, в его белую стену. По туманному экрану ползли рваные тени.
– Ксения? – закричал капитан Астахов, рупором приставив ладони ко рту. – Ксения? Где вы?
Я выползла из своего укрытия и, хромая, пошла к ним. Заслышав мои шаги за спиной, они резко обернулись. Я стояла перед ними как привидение, освещенная сзади светом фар. Савелий… его зовут Савелий, вспомнила я… Он издал звук… словно вздохнул. Или чихнул.
– Что с вами? – спросил капитан Астахов. – Что здесь произошло? Где Урбан? Мы видели его машину.
– Там, – я махнула рукой в сторону озера. – Он остался…
– Как он туда попал? Вы что, устраивали ночные купания?
– Нет… Он хотел убить меня… Сказал, что я зло… Анапелис, полная яда.
– Почему он так решил? – спросил бывший капитан Алексеев.
– Он сказал, что убийства происходят из-за меня… Сначала я их вижу – а потом они происходят…
– И поэтому вас нужно… устранить?
– Да, в этом его предназначение…
– Она же мокрая! – вмешался Савелий. – Нужно переодеться… в сухое…
– Где ж тебе его взять, сухое? – ответил Федор и стал стягивать с себя свитер.
– Сейчас… поправимся, – произнес капитан Астахов и пошел к машине. Вернулся он с бутылкой водки и пластиковым стаканом. Налил до краев и протянул мне. – Пейте! Залпом!
Я взяла стакан, сделала глоток. Федор заботливо накинул мне на плечи свой свитер.
– Давайте в темпе! – приказал капитан Астахов. – Не хватало еще… воспаления легких.
– Ничего, она выдержит, – сказал Федор, обнимая меня за плечи. – Пейте!
И я выпила. Залпом, до дна. Закашлялась. Водка ударила в мою бедную голову, и мир, покачиваясь, поплыл. Я сделала несколько неверных шагов к озеру.
– Куда? – дернулся капитан Астахов.
– Может, он… может, Саша… – бессвязно ответила я, всматриваясь в клубы тумана.
– Я вспомнил, что такое «анапелис», – сказал вдруг Зотов. – Когда… Ксения сказала «анапелис с ядом», я вспомнил…
– Не томи, Савелий, – подтолкнул его Федор. – Не тяни за душу!
– Один автор… не помню имени, какой-то европейский, употребил это слово… Так называется девушка-отравительница!