– За исключением кошки вы никого не видели? Здесь, в коридоре или на лестнице?
– Никого.
– Никого, кроме горничной, – уточняет Каспер. – Она катила свою тележку где-то в конце коридора.
– Да-да, – с готовностью подтверждает Грета. – Я ее помню. Неприятная женщина, и взгляд у нее какой-то недобрый.
– А вы не заметили таблички на двери, из которой показалась кошка? Знаете, такая стандартная табличка с просьбой не беспокоить?
– Ну кто обращает внимание на подобные пустяки?
– Об этом вам лучше спросить у обслуги, – впервые Каспер выступает единым фронтом с женой. – А вы тоже постоялец гостиницы? Что скажете о здешнем сервисе?
– По-моему, сервис здесь вполне на уровне, – уходит Икер от прямого ответа на вопрос старика.
– Обычно мы останавливаемся не в гостиницах – в пансионах. Недорого, уютно и по-домашнему… – голос Греты журчит, как ручей, старательно обтекая мысли Икера:
«Королева ночи» – пансион, а не гостиница. Сраный молочник старики купили в Остенде, и невозможно, побывав в Остенде, не побывать в Брюгге, это – стандартный туристический маршрут. Черт побери, все вертится вокруг Брюгге, где когда-то пропал Альваро: Исмаэль Дэзире Слуцки выступал там в одном из клубов, и его семья находилась поблизости. Теперь все собрались в одно время и в одном месте, – том самом, куда Альваро вернулся, чтобы найти свою гибель.
Случайно ли такое совпадение?
Об этом Икер думал и после расставания со стариками, слишком любознательными для своего почтенного возраста, слишком подвижными. Несмотря на поздний час, они отправились в город, и, какой бы ни была их прогулка, она намного приятнее, чем мрачные посиделки с судмедэкспертом.
– …Трость? – Иерай морщится в досаде, что такая оригинальная мысль пришла не ему. – Любопытная версия, при условии, что трость достаточно тяжела.
– И одного удара достаточно, чтобы проломить череп?
– Вполне. К примеру, в деревянный набалдашник был залит свинец, что автоматически утяжеляет его в несколько раз… Если умножить все это на хорошо рассчитанную силу удара – летальный исход обеспечен. Только все это, – Иерай щелкает пальцами, чтобы подобрать нужное сравнение. – Подванивает викторианской Англией, вот что.
– Что ты имеешь в виду?
– Какой-то несовременный способ убийства.
– Если брать в расчет трость?
– Ее. Бита тоже выглядит не слишком рационально. Она хороша для спонтанного выплеска ярости, а не для тщательно спланированного преступления. И потом, обе эти чудесные вещицы не спрячешь в карман и в сумке они не поместятся. Можно было бы задрапировать их пальто или плащом, но сейчас лето. Не зима.
– Тростью можно пользоваться вполне легально, – замечает Икер.
– Ну да. Если ты старик или приходишь в себя после перелома. Старик с тростью не вызовет подозрений, вот только нанести смертельный удар он вряд ли сможет.
– Почему?
– Сила не та. Что ни говори, а к старости все хиреют.
– Так уж и все?
– Почти…
Заселившийся в «Пунта Монпас» жилистый Каспер (счастливый обладатель трости) не произвел на Субисаррету впечатления заморыша. Напротив, это крепкий старик, по виду похожий на человека, всю жизнь занимавшегося физическим трудом. Первое, что приходит на ум: шахтер или докер на пенсии. Дед Икера до самой смерти без видимого напряжения таскал тяжести, да и рука у него была не из легких. В этой жизни возможно все, вот только совместить уточку-Альваро с каким-нибудь стариком, который ненавидел его настолько, чтобы хладнокровно раскроить череп, никак не получается.
– Ты уже просмотрел записи с видеокамер, старина?
– Как раз собираюсь этим заняться.
– Валяй, может быть, обнаружишь в кадре кого-нибудь в экипировке бостонских «Красных носков».
– Что еще за носки?
– Ну как же! – Иерай снисходительно улыбается. – Одна из самых знаменитых бейсбольных команд Америки. «Бостон Рэд Сокс». За них болеет сам Стивен Кинг…
Икер и не подозревал, что Иерай Арзак является почитателем таланта короля ужасов, в обширной настольной коллекции его книг нет. Зато у престарелого Каспера есть бейсболка с надписью «BOSTON RED SOX». Нити странных совпадений опутывают инспектора Субисаррету подобно кокону, а самая прочная нить – та, что много лет связывала его с Альваро Репольесом, лучшим другом. Вот и сейчас инспектора не покидает ощущение, что Альваро, пусть и мертвый, что-то хочет сказать ему: как тогда, в телефонном разговоре перед отлетом в Брюгге. Его последние слова расслышаны не были, вот Альваро и решил действовать по-другому.
Он подает знаки, важно лишь правильно интерпретировать их.
– Что с отпечатками в номере?
– Большинство принадлежит убитому и горничной. Есть еще пара на зеркале в ванной, но идентифицировать их я пока не смог. И вот еще что… На подоконнике и спинке кровати обнаружились следы кошачьих лап. Довольно свежие.
– Угу.
– Ты как будто не удивлен? – Иерай вопросительно поднимает бровь.
– Я просто знаком с кошкой, которая там наследила. Она живет в одном из номеров напротив.
– И у нее есть хозяин?
– Да. Хозяева, скажем так.
– Но при этом кошка шастала в гости к соседу?
– Кошки – страшно любопытные создания…
– Кстати, под ногтями жертвы я тоже нашел кое-что любопытное.
– Что же?
– Следы какого-то порошка. Отправлю их на анализ в лабораторию, возможно, к сегодняшнему вечеру будет готов ответ…
…Ему нужен Виктор, ночной портье «Пунта Монпас».
Почему Субисаррета не озаботился его поиском сразу же, как только получил информацию, что именно он дежурил на ресепшене в утро убийства? Этой ночью за прогульщика отдувался Аингеру, и сейчас администрация отеля в срочном порядке решает, кем заменить бедолагу-администратора на предстоящий день, обстановка там царит нервозная.
Икеру следовало отправиться к ночному портье еще вчера, следовало серьезнее отнестись к тому, что Виктор не появился в «Пунта Монпас». Ведь, по словам Аингеру, Виктор – парень ответственный, что еще известно о Викторе?
Немногое.
Он работает в отеле чуть больше года, до этого несколько лет подвизался официантом в паре прилегающих к порту сомнительных баров. Виктор – венгр по национальности (его фамилия – Ва́ради), но давно живет в Испании и в совершенстве владеет не только испанским, но и баскским. Вообще, изучение языков – конек ночного портье. Какие-то он знает лучше, какие-то хуже, но объясниться, даже не прибегая к вездесущему Inglés, он может практически с любым клиентом отеля. А клиенту всегда приятно, когда обслуга говорит на его родном языке. Виктору не раз предлагали поменять смену, но он постоянно отказывался, мотивируя это тем, что ночью у портье гораздо меньше работы, чем днем. «Меньше работы» означает больше свободного времени, которое так необходимо Виктору: он готовится к поступлению в университет.