— Я предлагаю инсценировать покушение. Причем так, чтобы на несколько дней все поверили в его успех. Тогда можно будет отследить заказчиков по изменению в их обычном поведении и реакциях на новую ситуацию. И еще по тем, кто будет убирать нашего исполнителя.
— Почему ты думаешь, что они его будут убирать?
— Потому что при покушениях такого уровня исполнителя обычно зачищают. Мы будем держать нашего исполнителя под контролем и, почти наверняка, сможем арестовать тех, кто будет его чистить. А через них тех, кто их нанимал.
— Я думаю, ты не сможешь вытащить всю цепочку.
— В любом случае, мы гарантированно защитим Анисимова.
— Кто будет играть роль исполнителя?
— Некто Иванов.
— Твой человек?
— Не совсем.
— Что значит не совсем?
— Это случайная фигура, впервые попавшая в поле нашего зрения в связи с делом на Агрономической и отслеживаемая по сегодняшний день.
— Новая твоя самодеятельность?
— Старая. За которую я уже имею два выговора. И благодаря которому мы смогли подобраться к Джону Пирксу.
— А теперь ты его хочешь привязать к покушению?
— Я бы не привязывал. Но Анисимова заказали именно ему.
— Почему ему? Кто он такой, что ему заказывают убийства столь высокопоставленных чиновников?
— Обратившиеся к нему люди считают его профессиональным киллером.
— Почему считают? На каком основании считают?
— Он проходит главным подозреваемым по делам на Агрономической, Северной и в поселке Федоровка.
— Погоди, погоди. По Федоровке ты докладывал, что пришлось помочь в освобождении какого-то агента. Этого?
— Этого.
— Но там же... Там же погибла масса народу! Уж не твои ли это орлы постарались? Если они, то...
— Никак нет. Следствие подозревает в совершении преступления Иванова.
— Иванова? Ой, смотри, генерал, доиграешься. Если я узнаю, что ты приложил к этому делу руки, — покрывать не стану. Выдам прокурору вместе с твоим Ивановым. И вообще, эта твоя самодеятельность вот где мне сидит. Вместо того, чтобы заниматься плановой работой, ты находишь на свою... и на голову тоже приключения. И на мою тоже. Связался, понимаешь, с каким-то уголовником...
— Но благодаря этому «уголовнику» мы узнали о готовящемся покушении и вышли на Пиркса.
— Перестань мне напоминать про Пиркса! Пиркс дело сделанное. В отличие от этого... С которым ни черта не ясно! А ну как твой Иванов пристрелит Анисимова? Что тогда?
— Не пристрелит. Он будет находиться под присмотром моих людей. И у него будут холостые патроны.
— А Анисимов? Как с ним быть?
— С ним мне надо будет встретиться.
— Да ты что! Ты знаешь, кто такой Анисимов? И кто ты!
— И тем не менее мне надо с ним встретиться. Лично.
— Зачем?
— Чтобы он мог вписаться в сценарий покушения.
— А если он откажется?
— Не откажется. Он же понимает, что имеет возможность выявить своих врагов. А это дорогого стоит.
— Ладно, будем считать, что ты меня уговорил. Под твою ответственность.
— Хорошо, под мою.
— Тогда я к начальству.
— Я прошу разрешения пойти вместе с вами, чтобы лично доложить свои соображения...
— Сиди. Эти кабинеты тебе не по чину... Начальник генерала Трофимова вышел, чтобы пойти к своему начальству.
— Разрешите доложить... Покушение на Анисимова... Я подумал, что можно упредить удар, если... Необходимо содействие Анисимова... Уверен. Почти на сто процентов... Виноват. На все сто процентов... Под мою отвественность?.. Так точно. Под мою ответственность!
Несмотря на стопроцентные заверения начальника генерала Трофимова, его начальник решил подстраховаться. Потому что Анисимов входил в высшую номенклатуру государства. За которую, если не дай Бог...
Начальник начальника генерала Трофимова обратился к главе Федеральной службы безопасности.
— Существует вероятность покушения... Есть определенные соображения... Нельзя исключить, что подобными методами мы добьемся того... Но я не могу принять решения самостоятельно, так как разрешение на проведение операции такого уровня выходит за рамки моей компетенции... На мою ответственность?.. Но данную операцию разработали работники Первого Главного... Впрочем, я готов принять на себя руководство, если вышестоящее командование...
Анисимов действительно входил в высшую номенклатуру страны. И принимать по нему решение своей властью не мог даже глава ФСБ. И поэтому он вышел на правительство.
— Наши источники предупреждают о готовящемся покушении на одного видного номенклатурного работника.
— Фамилия?
— Анисимов.
— Городской? Или областной?
— Городской.
— Вы поставили его в известность?
— Пока нет.
— Вы выяснили организаторов?
— Нет.
— Какие меры безопасности вы предприняли?
— Дело в том, что исполнить покушение предложили лицу, находящемуся в разработке и полностью подконтрольному нам. Мы предлагаем использовать эту возможность для выявления заказчиков убийства.
— Каким образом?
— Наш человек соглашается сделать работу и делает работу.
— Прихлопывает Анисимова?
— Нет. Совершает покушение. После чего по реакции окружения Анисимова и по следам чистильщиков, которые будут убирать нашего исполнителя мы сможем установить заказчиков.
— А я должен на все это дать согласие?
— И еще поговорить с Анисимовым.
— Вы думаете, он согласится?
— Если вы его вызовете в свой кабинет, то я уверен, что он согласится...
— Да никогда и ни за что! — возмутился Анисимов. — Я не встану под дуло винтовки, кто бы меня об этом ни просил!
— Но если вы не встанете сейчас под это дуло, вы встанете чуть позже под другое. Заряженное настоящими пулями.
— Почему вы так думаете?
— Потому что я это знаю! Против вас существует заговор. И нашему агенту предложили убить вас. На ваше счастье, нашему агенту, а не кому-нибудь другому. Если покушение не случится теперь, они перенесут его на более поздний срок. И тогда мы ничем уже не сможем вам помочь.
— Хорошо, что я должен делать?
— Вы должны упасть, когда услышите команду, и должны будете подорвать пиротехнический патрон с красителем, который будет спрятан у вас под одеждой.