Но никакой главной улики Свэггер так и не нашел.
— Что ж, судя по всему, мы лишь впустую потратили время, — заключил он.
— Похоже на то.
— Ладно. Здесь ничего нет. Абсолютно ничего. Я свяжусь с федералами, и дальше это будет их забота. А ты мне здорово помог.
— Не бери в голову. Semper fi и все остальное.
— И все остальное.
Вашингтон поднялся с пола и сказал:
— И все же странно, что такой красный тип, как Оззи, весь из себя «долой богатеев», «вся власть народу» и прочее, хранит письмо от своего брокера. Своего биржевого брокера! Ты можешь себе представить?
— Они все такие, — заметил Боб. — Взгляни на Стронга. Тайком пытался сорвать крупный куш, не заплатить налоги, смыться и зажить на широкую ногу, как те миллионеры, которых он ставил бы к стенке, если бы была его воля, храни нас Господи.
Тем не менее Бобу показалось странным, что письмо лежало не в папках вместе с остальной корреспонденцией.
— Где ты нашел письмо от брокера? — спросил он.
— Между страницами «Капитала» Маркса. Не знаю, как оно туда попало.
Боба это тоже удивило.
— И что в письме?
— Просто рекомендации, какие акции покупать, вроде за семьдесят второй год.
Боб мысленно отметил, что во всем этом мусоре нет никаких признаков интереса к фондовому рынку и капитализму — если не считать планов по его уничтожению, — никаких намеков на отношения с брокерами, вообще ничего, не связанного с политикой, поскольку Оззи, подобно Джеку и Митци, был полностью повернут на политике.
— И других подобных писем ты не находил?
— Нет. Только это, от какого-то типа из Нью-Йорка.
Нью-йоркский брокер.
У Боба в сознании зазвонил колокольчик тревоги, откуда-то из его собственного прошлого.
— Письмо у тебя?
Вашингтон подошел к шкафу, наклонился, нашел толстый переплет книги, достал из нее конверт и уже собрался передать его Бобу.
— Нет-нет, — остановил его Свэггер, — ты просто проверь: это письмо, случайно, не Уорд Бонсон отправил?
Вашингтон взглянул на конверт.
— Приз в студию! Этот человек способен читать чужие мысли.
— Господи, — пробормотал Боб.
— А что? Кто такой Уорд Бонсон, черт возьми?
— В свое время это был самый эффективный советский шпион, внедренный в Центральное разведывательное управление. В тысяча девятьсот семьдесят втором году Бонсон, уволившись из разведки военно-морского флота, некоторое время успешно работал брокером на Уолл-стрит, дожидаясь, когда управление обратит на него внимание и пригласит на службу; разумеется, вскоре так и случилось.
— Ты его знал? — поинтересовался Вашингтон.
— Я его убил, — сообщил Боб.
Каждый день в половине девятого утра Ник подавал заявление об отставке, и каждый день в половине девятого утра директор ФБР отвечал ему отказом.
— Я не позволю этим болванам учить меня, как надо заведовать Бюро, — говорил директор. — Возвращайся к своим обязанностям, Ник. Расколи это дело, ради меня. Как можно быстрее.
— Мы стараемся.
После ежедневного ритуала с отставкой Ник вкратце докладывал об успехах следствия, теперь взявшего новое направление: из девяноста семи подозреваемых оперативная группа «Снайпер», вместе с прибывшим подкреплением, уже отсеяла сорок одного человека. Однако шестнадцать из первого отсева потребовали дополнительного внимания: повторные беседы, проверки в архивах, сопоставление временных интервалов, контакты с иностранными службами. В итоге оставалось более пятидесяти человек, до которых пока вообще не дошли руки.
А скандал тем временем упорно не затихал. Как правило, новости в Вашингтоне умирают быстро, не получая свежей подпитки, однако Дэвид Банджакс рьяно взялся за дело, составляя подробное описание жизни и работы специального агента Николаса Мемфиса, героя и козла отпущения Талсы, штат Оклахома, который теперь возглавлял оперативную группу Бюро, расследующую преступления снайпера. Для изложения истории Мемфиса и его первой жены Майры, ставшей по его вине калекой, Банджаксу отвели четверть первой полосы «Таймс». Одни в истории Ника видели свидетельство благородства, где Ник казался чуть ли не сказочным принцем, другие, наоборот, считали случившееся доказательством предвзятости Мемфиса к снайперам и их жертвам, в том числе к трагической личности меткого стрелка, состоящего на службе у правоохранительных органов.
Затем последовал рассказ о том, как год назад под руководством Мемфиса был предотвращен захват инкассаторского бронеавтомобиля в Бристоле, штат Теннесси, когда одному агенту удалось внедриться в банду жестоких преступников, помешать попытке ограбления, свести к минимуму жертвы среди мирного населения и задержать всех злоумышленников, которые теперь прохлаждались или за решеткой, или на кладбище (были убиты шесть человек).
Однако у этого героического поступка, по версии Банджакса, имелась обратная сторона. Некоторые источники приписывали заслуги исключительно неназванному агенту ФБР, который проник в банду и участвовал в перестрелке. Мемфис же появился на сцене в самый последний момент и присвоил себе все заслуги своего подчиненного, поступив крайне несправедливо с безымянным героем, чью личность нельзя раскрывать, поскольку наверняка он выполняет очередное секретное задание. К тому же при внимательном рассмотрении видна определенная небрежность, и конечный благоприятный исход кажется уже не вполне закономерным, а то и просто случайным. Если агенту удалось внедриться в банду, почему федералы дождались собственно ограбления и лишь тогда захлопнули ловушку? Сотни выстрелов были сделаны в запруженных людьми окрестностях Бристольского автодрома, и лишь по милости Господа никто не погиб и не получил увечья. Чрезвычайные меры, которые потребовались для восстановления общественного порядка, обошлись местным правоохранительным органам в миллионы долларов (не говоря про расходы на медицинское обслуживание раненых и травмированных сотрудников полиции). Неужели нельзя было избежать подобного? Кроме того, кое-кто, раздраженный высокомерным обращением Бюро с местной полицией, сообщил, что якобы человеку, который являлся истинной целью операции ФБР, наемному убийце, использовавшему в качестве орудия преступления свой автомобиль, удалось уйти и он до сих пор разгуливает на свободе, вольный как птица. И наконец, была еще проблема с вертолетом, сбитым снайпером ФБР, который подчинялся Мемфису. И снова лишь по счастливой случайности, по крайней мере так утверждалось, катастрофы не случилось; поврежденный летательный аппарат мог запросто упасть на жилой дом, на автобус, на школу или больницу, а не на пустые трибуны автодрома, что в конечном счете привело к захвату пилота и всех членов банды Грамли. Почему Мемфис не ответил за все это?
А уже на следующий день Банджакс взял интервью у некоего Говарда Д. Юти, бывшего главы новоорлеанского отделения Бюро, который когда-то являлся непосредственным начальником Мемфиса и вместе с ним участвовал в неудачной операции по обезвреживанию грабителя в Талсе. Юти, ныне преподаватель основ общественной безопасности в муниципальном колледже в Огайо, поведал журналисту, как неправильная оценка ситуации Мемфисом привела к тому роковому выстрелу в Талсе, а через несколько лет по вине все того же Мемфиса в Новом Орлеане скрылся преступник, подозревавшийся в убийстве сальвадорского епископа. Это громкое дело так и не получило разумного объяснения, и случалось, что какой-нибудь суетливый журналист, ищущий легкой сенсации, доставал его с полки.