– Громче стучи! – посоветовала хозяйка, следуя за гостями вместе со своей недоброй иронией. – Этот придурок уже второй день подряд переходит на ночной график.
– Как это понять? – спросил Адриано.
– Если б я знала, как это понять! Проще убить, но я Бога боюсь!
Только когда Адриано всерьез усомнился, дома ли вообще Джакомо, раздался щелчок, и дверь медленно приоткрылась. Крохотная комнатка, похожая на складское помещение, не проветривалась как минимум с прошлого года, но, как ни странно, густой запах не вызывал отвращения. Пахло старой сельской библиотекой, какие в недавнем прошлом были в каждой русской деревне. Из темноты комнаты выплыло привидение. На Джакомо был тонкий хлопковый костюм вольного покроя, какие носят пуштуны в Афганистане – длинная, почти до колен, рубаха и штаны, напоминающие юбку, перехваченную между ног. Пошатываясь, потрепанный жизнью мужчина держался одной рукой за косяк, а второй пытался пригладить реденькую бородку.
Влад ошибочно подумал, что переводчик пьян.
– Вы с ума сошли, – пробормотал Джакомо. – У меня был глубокий сон… я еле глаза продрал… Разве эта коза не сказала, что меня нельзя будить?
Шаркая босыми ногами по полу, он вернулся к дивану, где скомканная постель хранила очертания его тела, сел и стал чесать лодыжки.
– Джакомо! Уже полдень! – жизнерадостно произнес Адриано, решительно заходя в комнату. Он хотел подойти к окну и раздвинуть тяжелые шторы, которые не пропускали солнечные лучи, но сослепу опрокинул тонкую трехпалую подставку для цветов, на которой стоял поднос с фруктами. Все с грохотом полетело на пол.
Мари вздохнула и виновато взглянула на Влада, словно хотела сказать: вот такой у нас приятель; он хоть и чудак, но хороший человек, и не стоит на него обижаться.
Когда в комнате стало светло, Мари принялась подбирать рассыпанные по полу яблоки и бананы, а Андриано сел на диван рядом с Джакомо, положил руку ему на плечо и сказал:
– Ты помнишь мой роскошный «Пежо»? Можешь выкинуть его из головы навсегда. Машины больше не существует.
– Ты разбудил меня только для того, чтобы обрадовать этой новостью? Мне нельзя было просыпаться! Из-за вас я буду клевать ночью носом, вместо того чтобы плодотворно работать… Мари, угощайся! Вот, под диван закатился новозеландский «Биг рэд», самый вкусный сорт на свете.
– Ты решил работать по ночам? – спросил Адриано, озабоченно глядя на друга.
– Нет, я всего лишь готовлюсь к солнечному затмению, как это делали древние инки.
– И как они это делали?
– За несколько часов до затмения они ложились спать. Всей страной, как если бы это была ночь. Инки считали, что неприятности, которое несет с собой это мрачное событие, минуют только спящих людей… А это твой ассистент?
– Это Влад Уваров, русский историк.
– Уваров? – повторил Джакомо, поднимая с пола яблоко и надкусывая его. – Знаю я вас, как же! Читал вашу ересь под названием «Кумир христиан и Сын Божий».
Адриано нервно засмеялся, надеясь на то, что Влад не обидится и воспримет слова Джакомо как шутку. Но Влад, кажется, вовсе не собирался обижаться. Он увидел в лице Джакомо обычного оппонента, к которым привык и без которых вообще не мыслил себя как исследователя. Только он собирался вежливо возразить, как вдруг на защиту Влада встала Мари.
– Почему ересь? – довольно агрессивно спросила она, с недобрым намерением подкидывая на ладони яблоко размером с грейпфрут. Мари читала эту скандальную статью Влада в авторском переводе на итальянский и полностью разделяла позицию Влада. – Эта статья не затрагивает чувств верующих. Наоборот, Влад учит отделять зерна от плевел, не ошибиться, не клюнуть на приманку самозванцев.
– Он ставит под сомнение существование Иисуса Христа, – безапелляционно заявил Джакомо.
– Не так, – покрутил головой Влад. – Я ставлю под сомнение божественное происхождение того человека, о ком писали апостолы. Я ставлю под сомнение правомочность редактуры, которую претерпели Евангелия за всю их многовековую историю. У меня есть доказательства, что современный текст Нового Завета сильно отличается от первоисточника. Вот об этом, собственно, моя статья.
– А разве это не ересь? – усмехнулся Джакомо. – Только одно сомнение – уже грех.
– В таком случае я сильно грешен, – усмехнулся Влад. – Принимать априори догмы я не в силах.
Адриано повернул лицо в сторону Влада и стал подавать ему какие-то сигналы глазами и губами. Влад не обращал на него внимания. Он чувствовал себя уверенным в своей правоте и не боялся спора.
– Вы, Джакомо, итальянец, – добавил Влад, вовсе не собираясь сворачивать тему. – Каждая клеточка вашего тела пищит от гордости, что нация стояла у истоков христианства. Спорить с вами почти всегда себе в убыток. Вы никогда не признаете своей неправоты. Вам некуда отступать. Если у Рима отобрать христианство, то останется разве что один Колизей.
Влад говорил тихо, но жестко. Джакомо рассмеялся, размахивая рукой, в которой он держал надкусанное яблоко.
– От столь богохульных речей у вас даже нос заложило, – не совсем тактично заметил Джакомо. – Но наберетесь ли вы смелости подтвердить, что апостолы писали вовсе не о Сыне Божьем?
– Думаю, что они писали о человеке, который всего лишь выдавал себя за Сына Божьего. Иисус Христос – это бренд, выражаясь современным языком. Бренд, при помощи которого Церковь сколотила колоссальное состояние и обрела практически безграничную власть. О настоящем же Сыне Божьем практически никакой достоверной информации у человечества на сегодня нет.
– О господи! – взмолился Джакомо. – Хорошо, что вас не слышит мой духовный наставник.
– Джакомо, дружище, – попытался вмешаться в разговор Адриано. – Мы к тебе пришли, собственно, по другому вопросу.
– Отчего же? – замахал руками Джакомо. – Коль уж разбудили, да еще привели сюда известного русского еретика Уварова, то дайте уж мне насладиться духовным поединком с ним.
– Поймите, уважаемый Джакомо! – прикладывая руку к сердцу, сказал Влад. – Церковь, монархия, государственный деспотизм, жестокие правители всех времен и народов всегда использовали религию для укрепления своей власти.
– Так вам говорили, когда у вас был коммунизм? – усмехнулся Джакомо.
– Как бы нам ни говорили, истина объективна. Религия и Бог – разные вещи. Такие же разные, как реальные факты и оценка их историками. Бог был, есть и будет независимо от того, какие конфессии существуют на земле и что вдалбливают в головы людям религиозные деятели. Но правители будут использовать, отнимать, рвать друг у друга и подделывать под себя имя Бога, как всякую субстанцию, обладающую исключительной силой воздействия на народы.
– При чем здесь правители? Церковь живет своей жизнью, независимой от государства.
– Я в эту сказку с детства не верю. Такое могучее оружие – и чтобы было независимо от государства? Вы сами-то верите в то, что сказали? Вы, житель Рима, верите в то, что независимы от папства?