– Ясно. – Маша потянулась было за сигаретами, но решила, что в монастыре, вероятно, курить нельзя, и убрала руку от кармана плаща.
– Сестра Ангелина примет вас, – сказала матушка. – Она не хотела, но я ее убедила. Мы не конфликтуем с властью и всегда помогаем полиции. Однако долго с вами говорить она не сможет.
– Почему?
На лице матушки отобразилось удивление.
– Потому что она нездорова. У сестры Ангелины инвалидность.
– Вот как? – Маша прищурила глаза. – Могу я узнать, что с ней случилось?
– Ее избили, – ответила настоятельница. – И покалечили.
– Кто?
На этот раз прищурилась матушка Доминика.
– Вы точно из полиции? – подозрительно спросила она.
Маша достала из сумочки удостоверение, раскрыла его и показала матушке.
Та кивнула. Потом со вздохом проговорила:
– Несколько лет назад сестра Ангелина, тогда у нее еще было мирское имя, вышла из тюрьмы, где отбывала срок за убийство.
– Да, я об этом знаю, – сказала Маша. – Выпустили ее досрочно.
– Именно. И кое-кому это не понравилось.
– Кому не понравилось?
Лицо матушки помрачнело.
– Родственникам убитого ею мужчины, – сухо произнесла она. – Сестра Ангелина отравила его. Но не со зла, а от отчаяния и страха.
– От страха?
– Да. – На мгновение взгляд матушки снова стал подозрительным. – А вы разве не знаете?
Маша покачала головой:
– Нет.
– Он мучил ее. Избивал. Сестра Ангелина несколько раз пыталась уйти, но он находил ее и возвращал обратно. Он сводил ее с ума своей ревностью, не давал ей жить. И тогда она отравила его.
Маша внимательно посмотрела на монахиню.
– Вы как будто оправдываете ее?
Та усмехнулась.
– Нет, конечно. Убийство невозможно оправдать. Но я не сужу. Судит только Господь.
– Да, я в курсе, – кивнула Маша. – Что с ней случилось, когда она вышла на свободу?
Матушка Доминика снова вздохнула.
– Родственники убитого отомстили ей. Они наняли двух бандитов. Те подкараулили сестру Ангелину возле подъезда, схватили ее и утащили в ближайший сквер. Там они надругались над ней по очереди, а потом избили до полусмерти. Прохожие нашли ее только утром, истекшую кровью.
– Она не заявила в милицию?
Матушка покачала головой:
– Нет.
– Почему?
– Возмездие должно было свершиться, и оно свершилось. Сестра Ангелина приняла его безропотно, как надлежит верующему человеку.
– Но эти отморозки совершили преступление и должны за него ответить.
– Наказывает только Господь, – опять назидательно проговорила матушка Доминика. – А отвечая местью на месть, лишь усугубляешь грех. После выхода из больницы сестра Ангелина пришла к нам в монастырь и стала послушницей.
– И как она здесь? – спросил Стас.
Матушка перевела на него взгляд и недоуменно уточнила:
– В каком смысле?
– Ну… – Стас пожал плечами. – Хорошая из нее получилась монахиня?
Настоятельница улыбнулась.
– Да, очень хорошая. Хотя и со сложным характером. О, а вот и сестра Таисия! – негромко воскликнула матушка Доминика, и лицо ее просветлело.
К ним подошла юная монашенка, на вид совсем девочка. У нее было красивое, утонченное лицо, тронутое загаром, и огромные голубые глаза.
– Сестра Таисия, – обратилась к ней матушка, – это полицейские из Москвы. Они хотят встретиться с сестрой Ангелиной.
– Здравствуйте! – негромко проговорила девушка, улыбнувшись Маше и едва скользнув взглядом по лицу Стаса, который тут же принялся отпускать ей лучезарные улыбки.
– Сестра Таисия проводит вас к сестре Ангелине, – сказала настоятельница.
Пару минут спустя, распрощавшись с матушкой, которая удалилась хлопотать по хозяйству, Стас и Маша зашагали следом за сестрой Таисией, от точеного профиля которой Данилов не мог отвести глаз.
– Сестра Таисия, – заговорил он игривым голосом, – можно вас кое о чем спросить?
– Спрашивайте, – спокойно отозвалась она.
– Что привело вас в монастырь?
– Это личное.
– Наверное, дело в несчастной любви? Я угадал?
Она повернула голову и с легким удивлением посмотрела на Данилова.
– Почему вы так решили?
– Потому что не представляю, как такая красавица, как вы, могла оказаться в монастыре. На ум приходит только несчастная любовь.
– Я пришла сюда по вере и убеждению, – сказала сестра Таисия.
– Ну, это понятно, – кивнул Стас. – Но что послужило толчком?
– Авария, – ответила девушка. – И клиническая смерть.
Стас слегка стушевался. Впрочем, ненадолго. Вскоре он снова приступил к расспросам, и расспросы эти приобрели еще более вольный характер.
– Сестра Таисия, я хотел спросить про ваш монастырский устав. Он очень строгий? Во сколько вы, например, ложитесь спать?
Девушка сдвинула брови.
– Простите, но матушка не благословляет нас на такие разговоры.
Стас хотел еще что-то спросить, но Маша незаметно показала ему кулак, и он замолчал.
Они прошли мимо бревенчатого колодца и старых лип.
– Вы часто общаетесь с сестрой Ангелиной? – спросила Маша.
– Не часто. Она очень молчаливая. Почти все свое время она проводит в работе и в молитвах.
– В работе?
– Да. Сестра Ангелина – наш лучший иконописец. Но вы об этом и без меня знаете.
Маша и Стас переглянулись. Данилов незаметно пожал плечами.
– И что, ее работы действительно хороши?
– Очень. Она пишет святые лики в традиции канонической византийской иконописи. Другие сестры-иконописцы тоже пытаются, но до сестры Ангелины им пока далеко.
Они прошли по мостику через ручей и оказались в другой части обители, возле небольшого кирпичного здания.
– Это иконописная мастерская, – объяснила их провожатая. – Но сестра Ангелина сейчас не там, а у себя в келье. Она с утра себя неважно чувствует.
– Она болеет? – спросил Стас.
Сестра Таисия покосилась на него и ответила:
– Да. Вы же сами знаете.
Данилов не знал, но не нашел нужным уточнять.
– Начинала сестра Ангелина практически с нуля, – продолжала сестра Таисия. – Сперва копировала репродукции старинных икон. Читала специальные книги, обращалась за советами к разным иконописцам. Но теперь она лучшая. Благодаря ей в нашу мастерскую поступает много заказов от других монастырей и приходов.