— На тебе я его тоже не вижу, — спокойно сказал Турецкий. — Так где она?
— Я ее два дня не видела, — сухо сказала сутенерша. — На звонки не отвечает. Она у меня приходящая. Работает недавно.
— И как работает?
— Плохо. Двух клиентов обломала. Я как раз собиралась Штырю пожаловаться, когда она исчезла.
— А что ж сама — не могла справиться с какой-то девчонкой?
Сутенерша хмыкнула.
— Справишься с ними, ага. А этой хотела как-то по физиономии съездить, так она на меня так глазами зыркнула, что я чуть задом в лужу не села. Нет, уж пусть с ней лучше Штырь разбирается. Если, конечно, она еще вернется.
25
«Самая наблюдательная» оказалась вертлявой, ярко накрашенной, рыжеволосой девицей с неправильным прикусом. Звали ее Нина. К началу беседы подоспел Плетнев, и разговор происходил в его машине.
Для начала Турецкий отвесил Нине пару-тройку комплиментов, а когда лед был растоплен, сразу взял быка за рога.
— Маньяк убил уже двух твоих товарок, — сказал он, скорбно приподняв брови. — Ты ведь об этом знаешь?
— Конечно. Ангелину и Венеру. — Рыжеволосая вздохнула. — Жалко девчонок, никому ведь зла не сделали. Но что делать, придурков в мире полно.
— Придурок и маньяк — не одно и то же, — заметил Плетнев.
Нина посмотрела на него насмешливо.
— Сегодня придурок, а завтра маньяк. Подвернись только подходящий случай.
Плетнев хотел было возразить, но Александр Борисович остановил его жестом — времени на психиатрические прения не было.
— С кем они уезжали? Вспомни, это очень важно.
Нина усмехнулась и развязно заявила:
— Отлично это помню. Первый раз мужик был в джинсовой куртке с поднятым воротом и в надвинутой на глаза бейсболке. Во второй — в темной куртке, тоже с поднятым воротом. И тоже в бейсболке.
— Это был один и тот же человек? — спросил Плетнев.
Нина задумалась.
— Пожалуй, да. Хотя черт его знает. Он оба раза был в темных очках.
— А машина? — поинтересовался Турецкий. — Это была одна и та же машина?
Нина наморщила конопатый лоб, пытаясь припомнить, но не смогла и отрицательно покачала головой:
— Не знаю. Первого не помню, а второй приезжал на светлом «японце». Но я тоже могу путать. Я на машины обращаю внимание, только если это «бентли» или там «мерс». На «японцев» даже не смотрю — они мне все на одно лицо.
— Ну ты хоть что-нибудь помнишь? — начал горячиться Плетнев. — Брюнет он был или блондин?
Нина посмотрела на него уничижительным взглядом.
— Я ж говорю: в кепке он был. Че непонятного?
Турецкий достал из кармана фотографию Марины, протянул ее Нине.
— Вы знакомы с этой девушкой?
Нина взяла снимок, посмотрела, прищурив голубые глаза, вскинула взгляд на Турецкого и тревожно спросила:
— А что она натворила?
— Ничего, — ответил Александр Борисович.
— Тогда почему вы показываете мне ее фотографию? — подозрительно спросила Нина.
— Ей грозит беда, — сказал Турецкий. — Но с вашей помощью мы можем попытаться ее спасти.
— Спасти? От кого? — Нина вдруг догадливо вскинула брови. — Подождите… За ней охотится маньяк? Тот самый, который укокошил Ангелину и Венеру?
— Вполне возможно, что это так, — сдержанно ответил Александр Борисович.
Взгляд Нины потеплел. Она посмотрела на фотографию и кивнула:
— Да, я ее знаю. Ее зовут Матильда.
— А фамилия?
— В нашей работе нет фамилий.
— Матильда… — повторил Александр Борисович и посмотрел на покрасневшего Плетнева — Глупость какая-то. Вы уверены, что это ее настоящее имя?
— А кто сказал, что оно настоящее? Она называла себя Матильда, а правда это или нет… — Нина пожала плечами.
— Но, может быть, она рассказывала что-нибудь о своей жизни?
— Лично мне — нет. Мы с ней не были близки. — Нина хихикнула. — Ни в прямом, ни в переносном смысле.
— А с кем она была близка?
— Если в прямом, то обычно с тем, кто платил.
— А в переносном?
— Гм… Дайте подумать… — Нина задумчиво подергала себя за нижнюю губу. — Да вроде особо ни с кем. Хотя… Несколько раз они выезжали на «вызов» с Нелькой Сосединой. Но Нелька от нас ушла, она теперь «индюшка».
— В каком смысле?
— Инди, — пояснила Нина. — Ну, то есть работает индивидуально. Сама на себя, понимаете?
— Как мне ее найти?
— Просто. Ее анкет полно в Интернете.
— Ого! Выходит, жрицы любви стали продвинутыми пользователями?
— Мы не пользователи, «пользуют» обычно нас, — со смехом пояснила Нина. — А в Интернет — да, входим. И выходим! — снова скаламбурила Нина.
— Как разыскать ее анкеты?
— Господи, ну вы прямо как будто вчера родились. Есть такой сайт — называется «Дорогие девушки». Ну это такая игра слов, понимаете? «Дорогие» в смысле — «дорогие девушки, поздравляем вас с Восьмым марта!» Ну и намек на цену. Девчонки там все сплошь красавицы. Элитный персонал, как сейчас говорят! — Нина хихикнула.
— Какой адрес у сайта? — спросил Турецкий.
— Адрес простой — дорогие-точка-ру. Входите, вбиваете в браузер имя Нелли. Одно мгновение — и Нелька перед вами.
— А если там будет несколько девушек по имени Нелли?
— Выбирайте ту, у которой грудь пятого размера — не ошибетесь!
— А если там будет несколько…
— Несколько девушек с грудью пятого размера? — Нина хмыкнула. — Не бойтесь, не будет. Этого сокровища в Москве наперечет. Нелька у нас эксклюзив.
— Красивая?
— На любителя. Но это без разницы. Главное у Нельки не физиономия, главное у нее — грудь.
— А почему она ушла с трассы?
— А зачем ей тут торчать? У нее теперь постоянные клиенты.
— Много?
— Человек пять, но ей больше и не надо. Эти пятеро за десятерых башляют. Да и Интернет ей клиентуру исправно поставляет. В общем, Нелька сейчас в шоколаде. — Нина лукаво прищурилась и насмешливо добавила: — Ставлю сто баксов, что вы тоже на нее западете!
26
Дверь Александру Борисовичу открыла полногрудая блондинка лет тридцати пяти, ярко накрашенная, с тонкой талией и стройными ногами. Тонкая талия и большая грудь — сочетание что надо, усмехнулся Турецкий.
— Нелли? — поинтересовался он, вежливо улыбнувшись.