— Спасибо «да» или спасибо «нет»?
— Спасибо, нет.
Поремский сел на стул, достал из кармана блокнот, раскрыл его и приступил к отчету:
— Александр Борисыч, я только что говорил с дежурным следователем, выезжавшим на это дело.
— Есть что-нибудь новое?
— Личность убитого установлена. Это некий… —
Поремский глянул в блокнот. — …Денис Сергеевич Шаповалов. Восемьдесят второго года рождения. Работает… то есть работал курьером в книжном издательстве «Белый парус». Судимостей не имеет. То есть не имел. Бармен сказал, что видел Шаповалова в баре в день взрыва. Он сидел недалеко от стойки с каким-то парнем, пил пиво. Когда раздался взрыв, ребят как ветром сдуло.
— Хорошая память у этого бармена, — заметил Турецкий.
— Я тоже удивился. Но он сказал, что эти парни часто заходили в бар. И всегда садились на одно и то же место, поближе к стойке. Они не любили ждать официанта и часто брали пиво сами, у бармена. Поэтому он их и запомнил.
— Ясно. Что насчет второго парня?
— Пока ничего. Родители Шаповалова в длительной командировке, в Африке. Оба работают врачами. Парень жил с теткой, но, видимо, они не очень-то ладили. По крайней мере, тетка ничего не знает о его знакомствах. Говорит только, что иногда захаживал какой-то белобрысый и тощий… Кстати, бармен его так же описывает… Но ни как этого тощего зовут, ни где он живет, тетка не знает…
Отщелкнулась кнопка электрического чайника. Пока Александр Борисович делал себе чай, Поремский продолжил рассказ:
— Кстати, вышибала в баре утверждает, что в тот вечер к ним забегал парень, похожий по описаниям на этого тощего. За столик он не сел, а сразу побежал в туалет. Потом выскочил из туалета как ошпаренный, вот тут-то его вышибала и сцапал.
— И что?
— Да ничего, — пожал плечами Поремский. — Парень нес какую-то околесицу, и вышибала вышвырнул его на улицу. О чем именно говорил парень, вышибала не помнит.
— Понятно. А что говорят о Шаповалове на его работе — в издательстве «Белый парус»?
— Парень был не на самом лучшем счету. Часто прогуливал, дерзил начальству. Его собирались увольнять. Друзей у него в издательстве не было, он толком ни с кем не общался и чаи не гонял. Приходил, брал пакет и уезжал. Вот и все.
— Не густо, — вздохнул Турецкий. — Но самое важное мы узнали: парень был неподалеку от места взрыва, когда генералы взлетели на воздух. Значит, тут должна быть какая-то связь. Отпечатков убийцы так и не нашли?
Поремский покачал головой:
— Не-а. Сработано чисто. Непонятно только, что его занесло в женский туалет. Кстати, совсем забыл… Вышибала говорит, что тот парень… ну которого он вышвырнул из бара… вроде бы тоже выскочил из женского туалета. Хотя толком он не заметил.
— Не слишком наблюдательный, — резюмировал Александр Борисович. — Ему бы у бармена поучиться. Тот, кстати, что об этом визитере говорит?
— Бармен его не видел. Говорит, к тому моменту у него уже закончилась смена.
— А его сменщик?
— А его сменщику все до лампочки. Из разряда — «ничего не вижу, ничего не слышу».
— Я, Володя, думаю, что у нас есть все шансы раскрыть это дело. Смотри сам. Журналист Бычихин — вольно или невольно — описал нам «незнакомца». Бейсболка, очки. Дениса Шаповалова тоже, судя по всему, убил человек в бейсболке и очках. Не слишком замысловатая маскировка — привлекает излишнее внимание. Хотя, как видишь, срабатывает. В том, что убитый парень был связан со взрывом, я уверен. Хотя прямого отношения к этому он, по всей вероятности, не имел. Скорей всего, был ненужным свидетелем. Бармен говорит, что, услышав взрыв, парни выскочили из бара как ошпаренные. Из любопытства, я думаю. Возле бара, как нам уже известно, стояла черная «мазда». И в этой «мазде»…
Турецкий вдруг замолчал и замер с открытым ртом.
— Что? — спросил Поремский.
Александр Борисович шлепнул себя ладонью по лбу.
— Какие мы с тобой идиоты! Да ведь это те самые парни, которые перегнали «мазду» в гараж Сычева. Это они спугнули пособника убийцы.
— И правда, — согласился Поремский. — И как это мы сразу не…
— Взгляд замылился — вот как. Собирайся, Володя, едем к Сычеву. Я с этим гражданином давно хотел поговорить. Видите ли, он «своих» не сдает! Болван! Один пацан из-за него уже погиб. Не хватало, чтобы и второй отправился на тот свет. Едем, чего сидишь!
Вернувшись домой, Алексей Антихович сразу, не разуваясь, прошел в ванную, открыл кран и подставил голову под струю холодной воды. Лицо горело, мысли путались. Обжигающий холод воды он почти не почувствовал. Когда он закрыл кран и промокнул мокрые волосы полотенцем, к ванной подошла мать. Встала в дверях и, тревожно посмотрев на сына, спросила:
— Что-то случилось?
— Нет. Ничего, — ответил Алексей, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно. — Просто я немного выпил.
Мать горестно вздохнула:
— Опять с Шаповаловым?
— Угу— Что пили?
— Пиво. В баре.
Он вытер волосы, отстранил мать и вышел в прихожую. Снял трубку телефона и набрал номер Дениса. После третьего гудка трубку взяла тетка Дениса, Мария Ивановна.
— Алло, Марь Иванна, здравствуйте. Это Алексей, друг Дениса.
— Чего надо? — грубо гаркнула тетка (это была ее постоянная манера общаться по телефону, по крайней мере с Алексеем).
— Мне бы с Денисом поговорить.
— Его нет.
— А где он?
— Где? А я откуда знаю? Шляется где-то. Тебе об этом лучше знать.
— А он не…
Тетка бросила трубку.
— Дура старая, — проскрежетал сквозь зубы Алексей.
Мать, неслышно подойдя сзади, положила ему руку на плечо:
— Алеша… Что случилось?
Алексей легонько дернул плечом, словно отмахивался от назойливого насекомого.
— Ничего, ма. Все в порядке. Иди спать.
Однако рука матери осталась лежать на его плече:
— Ты не обманываешь?
— Нет, ма. Правда. Ложись спать, поздно уже.
— Вы не подрались? — тревожно спросила мать.
— Да нет же. Говорю тебе: все в порядке. Пожалуйста, не приставай ко мне сейчас. Я устал.
Мать вздохнула, убрала руку с его плеча, повернулась и, шаркая тапочками, пошла в спальню.
Алексей посмотрел на себя в зеркало. Волосы были взъерошены, нос и щеки покраснели, глаза блестели нездоровым блеском. «И впрямь как у алкоголика», — подумал Алексей. Он усмехнулся, но тут же вспомнил об исчезновении Дениса, и сердце его вновь забилось от тревожного предчувствия. Алексей уперся лбом в прохладное стекло зеркала и тихо прошептал: