— Я не стану сражаться с ним, я буду просить его молиться обо мне. Быть может, его добродетель поспособствует и моему избавлению от грехов.

— Его молитвы пойдут вам на пользу, и все же отец не примет грехов сына, а сын не примет грехов отца. Каждый несет собственное бремя.

Они вместе поужинали, и Ланселот лег отдыхать. Власяница терзала и рвала его плоть, но он терпел из любви к Богу. На следующее утро Ланселот прослушал мессу и поехал дальше.

О том, как Ланселот вступил в битву

Ланселот выехал на широкую равнину, где стоял прекрасный замок. Перед замком было раскинуто множество разноцветных шатров, а по равнине разъезжали пятьсот рыцарей; защитники замка были одеты в черное и сидели на черных конях, а их противники надели белые доспехи и скакали на белых жеребцах. Ланселот смотрел, как они сближаются, чтобы вступить в бой. Ему показалось, что белые сильнее, и он решил прийти на помощь более слабой стороне. Так поступают добрые рыцари. Ланселот наставил копье и въехал в гущу сражения. Поначалу удача сопутствовала ему, но затем белые рыцари окружили его и так на него насели, что он с трудом удерживался в седле. Воспользовавшись его усталостью и слабостью, враги вывели коня вместе с всадником прочь с поля боя.

— Теперь вы не будете нам мешать, — сказали они. — Благодарение Богу.

И они разбили защитников замка, которые без помощи Ланселота никак не могли им противостоять.

Ланселот предался скорби.

— Я опозорен! — восклицал он, громко вздыхая. — Никогда прежде я не бывал побежден. Этот знак указывает мне, что я пуще прежнего погряз в грехах.

В отчаянии он поехал дальше и добрался до глубокого ущелья. Спуститься в него с этого края он не мог и прилег отдохнуть под яблоней. И ему показалось, будто перед ним явился некий старик.

— Ланселот, Ланселот! — сказал ему старик. — Невелика ж твоя вера. Почему ты так легко возвращаешься к смертному греху?

С тем старик исчез. Ланселот поднялся и поехал дальше. Он скакал по тропе, и та привела его к часовне отшельницы. Отшельница жила в маленькой комнатке, откуда окно выходило на алтарь. Женщина окликнула рыцаря, когда тот проезжал мимо, и расспросила его, куда он направляется. Он рассказал ей о своих снах и видениях, а также о битве черных и белых рыцарей.

— Ах, Ланселот! — сказала она. — Эта битва была знамением Господней милости. Не наваждение — это были смертные рыцари: белые служат при дворе Елеазара, сына короля Пеллеса, а черные — при дворе Аргустуса, сына короля Харлона. Однако был у этой битвы и другой смысл: черные рыцари — символ тех, кто погряз в грехах, а белые — символ чистоты и целомудрия. Ты взирал на битву грешников и добрых мужей, но встал на сторону грешников. Твоя гордыня, твое положение в мире чересчур много для тебя значат. Однако тщеславие не стоит и дерьма. Ты должен одержать победу над самим собой, и лишь потом узришь святой Грааль. Вот почему привидевшийся тебе старик упрекал тебя в маловерии. Если ты не исправишь свою жизнь, падешь в глубочайшую бездну греха. Я горюю о тебе сильнее, чем о ком-либо другом из рыцарей. Среди грешных людей тебе нет равных. Страшись вечных мук!

Ланселот распрощался с отшельницей и поехал дальше по ущелью. Он увидел реку с глубокими, яростно бушующими водами. Звалась она Мортеза. [140] Пришлось рыцарю пробираться сквозь эти черные воды.

Испытания продолжаются

После встречи с сэром Ланселотом и сэром Персивалем сэр Галахад поехал дальше в лесную чащу, где тени меркли при его приближении, и таким путем добрался до моря. Он поехал вдоль берега и увидел замок, где проводился турнир. Галахад заметил, что рыцари, осаждавшие замок, одолевали тех, кто защищал замок изнутри, и пришел на помощь осажденным. Галопом влетел он в самую середину атакующих с копьем наперевес. Когда он выбил из седла первого противника, его копье сломалось, но Галахад выхватил меч и быстро разделался с врагами. Случилось так, что сэр Гавейн и сэр Гектор де Марис оказались среди рыцарей, осаждавших замок. Завидев рыцаря с красным крестом на белом щите, они сразу же признали Галахада.

— Только глупец стал бы сражаться с ним, — сказал Гектор. — Это высокородный принц.

Но в этот момент Галахад проехал мимо них и нанес мечом такой удар Гавейну, что лезвие, задев голову Гавейна, врезалось в его коня. Увидев, что Гавейн упал, сэр Гектор поспешил ему на помощь.

— Вот о чем предупреждал меня Ланселот, — сказал другу Гавейн. — Тот меч из камня нанес мне такой удар, что я бы отказался от лучшего в мире замка, лишь бы избежать этой раны. В жизни такого удара не получал.

— Сэр, — сказал Гектор, — мне кажется, на том ваше путешествие и закончится, мое же испытание только начинается.

— Вы правы. Я вынужден прекратить поиски Грааля.

Меч Убийственного удара

Гавейна отнесли в замок и уложили в красивых покоях. К нему позвали лекаря, и Гектор решил оставаться с другом, пока тот не оправится от раны.

Галахад, одержав победу, тут же покинул поле битвы и поскакал дальше так быстро, что еще до ночи попал во владения замка Корбеник. Там он нашел жилище отшельника, где и провел ночь, а на рассвете кто-то постучал в дверь. Отшельник открыл дверь, и вошла знатная дама.

— Отец, — сказала она, — не могли бы вы разбудить сэра Галахада? Мне нужно с ним поговорить.

Галахад подошел к двери.

— Чего вы желаете, госпожа? — спросил он.

— Сэр Галахад, вооружитесь и следуйте за мной. Обещаю: не пройдет и трех дней, как я укажу вам самое достойное приключение, когда-либо выпадавшее на долю рыцаря.

— Если это так, госпожа, то я охотно последую за вами.

Рыцарь попрощался с отшельником и сел на коня.

— Ведите меня, — сказал он даме. Они отправились в путь и выехали к берегу моря.

— Еще немного, — сказала она.

Там, в маленькой гавани, их дожидалась ладья. Приблизившись, Галахад увидел под мачтой сэра Борса и сэра Персиваля.

— Добро пожаловать, Галахад, — сказал сэр Персиваль. — Мы только вас и ждали.

Дама и сэр Галахад оставили коней на берегу, прихватив с собой только седла и уздечки. Перекрестившись, они поднялись на борт. Галахад снял шлем и отстегнул меч.

— Откуда вы явились? — спросил он рыцарей. — Что вы здесь делаете?

— Воистину, — ответил сэр Борс, — милость Божья привела нас сюда. Другого проводника у нас не было.

— Не думал встретить вас здесь, на чужбине.

— Если б еще ваш отец, Ланселот, был с нами, — сказал юноше сэр Персиваль, — то мы были бы в полном сборе.

— Этого не будет, — ответил Галахад, — если только Господь наш не пожелает этого.