— Что случится, если я прекращу платить?
— В первый раз, если вы задержите деньги, кто-нибудь побьет вам окна. Так поступают с барыгами, если они не платят свой налог.
— Что, если я выставлю девиц и положу конец этим внутренним расчетам?
— Думаю, вам устроят пожар. Придется закрыть ресторан.
— А лично мне что он сделает?
— Мне думается, от вас он все равно не отстанет.
— А ты тогда вернешься назад к Морако?
Дуб ухмыльнулся:
— Прикольно вы сказали о том, как он тут ест. Я смеялся не только с ним за компанию. Я мистера Морако не уважаю, и он это знает. Он потому меня сюда и определил, что я не его человек.
— Зачем тогда он вообще тебя нанял?
— Я сидел в тюрьме Огайо, там был один старикан, за которым я присматривал, чтобы никто его не доставал. Когда я вышел, то мистер Росси устроил так, чтобы меня взяли на работу тут, в Детройте.
— Значит, Морако взял тебя из уважения к этому Росси?
— Да, но я никогда не целовал Морако в задницу, как ему хотелось, так что мы с ним не слишком ладили. Сначала я был водилой у мистера Амилья. Тогда я впервые надел свой первый костюм.
— Это и есть сам босс?
— Да, только он посчитал, что я езжу слишком быстро. И они поставили меня на улицу. Давить на барыг, чтобы исправно платили. С теми, кто сачкует, у меня разговор короткий.
Рэнди заинтересованно подался вперед, положив локти на стол.
— И что ты делал?
— Чтобы заставить их платить, да? Подъезжаю домой, говорю с женой. Если он снова берется за старое, подкарауливаю его и ломаю пару ребер.
— А если бы парень попался здоровый, футов этак на двести?
— Я драться умею, — ответил Дуб. — Поднимал тяжести, занимался боксом в Огайо. Получалось неплохо.
— А в тюрьму как попал?
— Ввязался в драку в баре и пристрелил одного парня, такого Беллафонтане. Это в Огайо. Я там делал искусственный снег для лыжных трасс.
— Это в Огайо-то лыжная трасса? — усомнился Рэнди.
— Там есть горка. А этот тип в баре сам нарывался. Я дал ему разок. Он выхватил пистолет, я стал его отнимать, и, пока мы толкались, пистолет выстрелил.
— Ты убил его?
— Да. Но свидетели подтвердили, что он начал первый, так что меня судили не за убийство. Я получил сорок месяцев. Мистер Росси сказал, что я мог бы получить меньше. И еще я убил одного типа, уже в тюрьме, во дворе, ножом. Но только этого никто не видел. Ни один из двухсот парней, что там сидят.
— А этого за что?
— Преподал ему урок. Чтобы не лез к моему другу мистеру Росси.
— А для Морако ты делал что-нибудь подобное?
— Как-то раз, да. Был один такой барыга, цветной, из Диборна, да? Я тогда еще возил босса. Этот недотепа, которого они наняли, струхнул или что, уж не знаю. Я тогда выхватил пистолет и выстрелил тому прямо в сердце.
— И Морако перестал уважать тебя за это?
— Я сказал вам, это я его не уважаю, и он это знает.
— Дуб, ты тут уже девять месяцев, — сказал Рэнди. — А я так и не знаю твоего настоящего имени.
— А вы не спрашивали. Меня зовут Серси Джей Брэгг.
— А откуда взялся Дуб?
— В тюрьме моим сокамерником был парень по имени Джефф, да? Большой такой, здоровый парень. Вот он и стал называть меня так. Вы поняли? Его сильно отделали во время беспорядков. Может быть, вы слышали о бунте в тюрьме Огайо? Говорю вам, когда я вышел, там все еще был сущий бардак.
— И ты не против, когда тебя так называют?
— Нисколько.
Рэнди удобно откинулся на стуле и закинул руки за голову.
— Значит так, Серси…
Но Дуб остановил его:
— Дуб мне нравится больше, чем Серси. Вам самому-то понравилось бы такое имя?
— Думаю, что сменил бы его.
— Когда я занимался боксом, меня звали Громилой. Громила Брэгг. Но мне это было не особенно по вкусу. — Он поднял правый кулак, чтобы показать наколку ГРОМ на костяшках пальцев. — Моим коронным ударом был хук правой.
Рэнди начал снова:
— Значит, так, Дуб, мы тут в небольшой переделке, да? — В интонации Рэнди проступил акцент, который до сих пор не был слышен. — Как бы избавиться от этого мистера Морако? Знаешь что? Я подозреваю, что половину из этих восьми тысяч он кладет в свой карман. Пока его босс судится… Ты слышал о том, что сейчас идет суд?
— Да, сэр, читал в газете.
— Но Морако не привлечен, так? Почему, как ты думаешь, он остался в стороне?
— Думаю, он чересчур ушлый. Никогда не говорит о делах там, где могут поставить «жучок». Даже у себя в автомобиле. Считает, что прокурор все еще надеется повесить на него хоть что-нибудь.
— Пока он гуляет на свободе, — заметил Рэнди, — я не думаю, чтобы мистер Амилья слишком часто о нем вспоминал. У старика Тони свои проблемы — он озабочен тем, как избежать тюрьмы. — Рэнди сделал паузу. — Просто из любопытства, сколько ты обычно берешь за то, чтобы кого-то убрать?
— Убить? У меня нет твердой таксы, — сказал Дуб. — А вам как сильно это нужно?
Рэнди был готов с ответом. Он наклонился вперед, положил на стол руку и взглянул на Дуба в упор.
— Я согласен дать двадцать пять.
— Двадцать пять — чего?
— Того, сколько ты заработал бы за год — двадцать пять тысяч долларов. Наличными или чеком.
— Я согласен.
— В самом деле?
— Да. Я это сделаю.
Рэнди откинулся назад, но тут же снова наклонился вперед:
— Как?
— Предпочитаю его застрелить.
— У тебя есть пистолет?
— Могу достать. Но после мне лучше сразу свалить, думаю, они скумекают, что это сделал я.
— Да, ты прав. — Рэнди помедлил пару мгновений и произнес: — Так, значит… — И снова замолчал.
— Как-то раз, — разоткровенничался Дуб, — я решил попробовать грабить. Хотел проверить, смогу ли. И вот я зашел в… это было что-то типа аптеки, только там продавали и всякие другие штуки. Подошел к девчонке за прилавком и сказал: «Погляди-ка сюда!» — и распахнул пиджак.
— Ты оголился?
— Я показал ей пистолет, засунутый за пояс. Она посмотрела на него, потом на меня и говорит: «Ну и чего?» Я сказал: «Ни хрена, забудь». И вышел. Девчонка была слишком тупой, чтобы ее грабить. — Он помолчал, встал и со словами: — Значит, решено, — вышел из комнаты.
Рэнди зачарованно проводил его взглядом.