«Тем злее будет с долузсцами», — подумал Дариус, вслух же сказал:
— Сожалею, Кабир. А я вот своих совсем не помню. Если даст Гитур, мы побываем в тех местах. Давно это произошло?
— Да еще в первый приход долузсцев на наши земли. Они тогда сразу в Визаранте и объявились. Почитай, восемь лет уже прошло.
«Восемь лет — как раз тот срок, когда я и сам с ними впервые повстречался», — некстати вспомнил Дариус о Кунтюре, полученном в том бою.
— Что у нас тут поблизости есть?
— Ледонты, — охотно пояснил Кабир. — Полдня пути, если короткой дорогой, через лес.
— Ну так веди, с нее и начнем.
Ледонты — деревня не большая и не маленькая, дворов на сорок — встретила наемников лаем собак, крутившихся у лошадей чуть ли не под ногами.
«Что-то много их здесь расплодилось, — обратил внимание Дариус. — Давненько, наверное, в этих краях настоящего голода не было».
Встречались ему такие селения, где даже кошки от людей прятались. Неурожаи время от времени случаются страшные, а когда происходят они несколько лет подряд, так и лягушки за курочек начинают идти.
Проехали в центр села, остановились на небольшой площади, с неизменным колодцем-журавлем. Деревня была пустынна — началась жатва, все в полях, так что встретили их совсем уж дряхлые старики да малые дети, за которыми они приглядывали.
Вот к одному из таких стариков Дариус и обратился:
— Здорово, дедуля!
И повезло же ему нарваться именно на глухого! Дед сморщил и без того похожее на печеное яблоко лицо, приложил к уху сложенную ковшиком ладонь и поинтересовался:
— Ась? Чего говоришь?
После чего Дариус сразу же утратил к нему интерес:
— Живи долго, отец, — произнес он, высматривая того, с кем бы ему поговорить нормально. Таких в округе не наблюдалось.
Спешились, напились из колодца воды, подождали непонятно чего. Наконец, люди начали поглядывать на гонорта недоуменно: мол, в чем причина, будем до вечера ждать, когда люди с полей вернутся?
Ториан спросил напрямую:
— Чего ждем, старшой?
— Погоди, недолго осталось, — пожал тот плечами.
Видел он, когда еще подъезжали, мальчишку, мелькнувшего на противоположном краю селения, явно спешившего передать весть о прибытии в Ледонты отряда вооруженных всадников.
И верно, вскоре из-за поворота узенькой кривой улочки послышался частый стук копыт. Следом появился и сам всадник. Немолодой, с лицом, заросшим бородой по самые глаза, сидевший на лошади охлюпкой. Вероятно, так торопился, что и заседлать недосуг оказалось.
«Староста», — решил Дорван. И не ошибся.
Приблизившись, всадник осадил лошадь, отчего та явно вздохнула с облегчением — не часто ей приходится так спешить. Затем селянин склонил голову в соломенной шляпе в поклоне и поинтересовался:
— Это вы, значит, нелюдей ищете?
— Да, уважаемый, — подтвердил Дариус. — Предупреждали уже?
— Был человек, — кивнул тот, — с наказом от самого господина барона, чтобы помогали всячески, чем можем.
Кобыла под ним переступила ногами и как-то даже жалобно фыркнула.
«Дрянная лошадь, с одного взгляда понятно — вон как ноги на скаку в стороны разбрасывает, только в телегу запрягать да под соху», — почему-то оценил ее Дариус.
— Ну и что слышно об этих нелюдях?
— Наши края Гитур миловал, ни разу еще не бывали, — ответил староста, сняв шляпу и почесав затылок, отчего его рука чуть ли не по запястье скрылась в волосах.
«Точно как у Сегура грива», — улыбнулся Дорван.
— А где бывали? Как сам считаешь, куда нам в первую очередь податься?
— Да кто их знает… — По лицу старосты было заметно, что он усиленно раздумывает — дело-то важное, всех касается. — Они же всегда в разных местах появляются. Но, наверное, лучше искать их там.
И он махнул рукой в ту сторону, где по уверениям Кабира находился его родной Визарант.
— Спасибо, уважаемый, туда и направимся, — сказал Дариус только для того, чтобы что-то сказать.
В ту сторону они поехали бы в любом случае, но эта деревня оказалась самой ближней к Голинтеру и почти по пути. Ну а уж коль знают по деревням, что они разыскивают долузсцев, так и вообще половина проблем снимается: и сообщат, если те где-нибудь объявятся, и каждый раз не придется самим рассказывать, что именно ему и его людям необходимо.
Как бы услышав его мысли, староста спросил:
— Надо вам чего?
И с облегчением выдохнул, когда услышал ответ:
— Спасибо, у нас пока все есть.
«Только что выехали, потратиться еще не успели. Даже Ториану, судя по всему, ничего не надо. Вон как его всю дорогу в седле пошатывало, Галуг даже предложил веревкой к коню привязать».
— Ну бывай, отец. Не приведи Гитур объявятся у вас долузсцы, так вы уж нам сразу сообщайте.
Староста часто закивал головой, очень довольный тем, что наемникам ничего не нужно. Вон их орава какая, попробуй прокорми, но и отказывать нельзя. Да и кому ими заниматься — все в поле, страда началась, и нужно успеть до непогоды. Староста взглянул на безоблачное небо, как будто бы не предвещающее дождя, и на всякий случай прошептал молитву Ширле, богине жизни и плодородия, прося ее о них не забывать.
Первый ночлег выпал на безлюдное место, деревень поблизости не оказалось.
Шедшая посреди леса дорога, больше похожая на тропу, вывела на поляну, сплошь заросшую лютиками. Лютик — цветок ядовитый, но любит он сырые места, и потому должна быть поблизости вода, обязательно должна, стоит только хорошенько поискать.
И ключ действительно нашелся. А что еще нужно, когда все необходимое возишь с собой?
Челей возился с котлами, Ториан сразу рухнул в траву, надеясь вздремнуть до ужина, остальные занимались кто чем, а Дариус решил не терять времени зря.
Приметил он небольшую полянку чуть в стороне от той, где они остановились на ночлег, туда и направился. Оружие должно стать продолжением руки, а для этого как минимум необходимо к нему привыкнуть.
Достав саблю из ножен, Дариус некоторое время смотрел на нее довольно скептически. Единственное, чем она его устраивала, — привычной для него балансировкой — центр тяжести смещен к первой, рубящей трети клинка.
А остальное…
И сталь не та, и рукоять тонковата, и гарда едва намечена, да и сама она на ладонь длиннее его Кунтюра. Эту саблю уж точно из-за спины не выхватишь, длины рук не хватит. Тяжелая, рукоять немного загнута в сторону острия, сабля создана именно для конной рубки, и много ею не пофехтуешь.
Дариус прочертил саблей в воздухе перед собой восьмерку, затем, выходя из нее, сделал полный оборот, нанеся диагональный удар сверху вниз, припав на выставленную вперед левую ногу. Оказавшаяся на пути сабли толщиной с руку осинка, зашумев листвой, воткнулась срезанным наискось стволом в землю, после чего завалилась набок.