– Я стараюсь, – сухо ответил Кауфман.
Президент «Науком» отвернулся, немного помолчал и буркнул:
– Извини.
– Ничего страшного, – очень спокойно произнес Мертвый. – Я все понимаю.
– Честно говоря, Макс, я не думал, что Моратти обыграет тебя на твоем поле.
– Я не ожидал, что он пойдет на такую провокацию. Массовые отравления… Не ожидал. От Моратти – не ожидал. Не был готов.
– Круто для штабной крысы?
– Очень круто, – признал Кауфман. – Он меня сделал.
– А ты на его поле сыграть не хочешь?
– Уже играю. – Мертвый скупо улыбнулся. – Есть вероятность, что на конференции мы устроим Нику большой и неприятный сюрприз.
– Битва гигантов, – подытожил Старович. – Кого ты купил?
– Макферсона.
– Молодец, – одобрил Холодов. – Первая приятная новость за день.
– Если мы свалим Моратти, – прищурился Старович, – то решим все свои проблемы. Но если Ник устоит…
В кармане Кауфмана зазвонил коммуникатор.
– Я отвечу, – буркнул Максимилиан. – Я разрешил выходить на связь только в крайних случаях.
Верхолазы кивнули. Мертвый достал плоскую коробочку, нажал на кнопку ответа и приложил к уху:
– Да. – Пауза. – Я понял. Перезвоню.
Убрал коммуникатор в карман и негромко произнес:
– Аравийцы прорвались на Болото.
Старович крякнул. На лице Холодова не дрогнул ни один мускул. Он выждал пару мгновений, понял, что Кауфман не будет продолжать, и спокойно, так, словно ничего не произошло, закончил:
– Если Ник Моратти устоит, нам придется открыть карты. Мы не можем остановиться. И не можем никого потерять. Или все вместе вперед, или все вместе в никуда.
* * *
анклав: Москва
территория: Болото
главное в карусели войны – не потерять голову
Слоновски разработал неплохой план, возможно и не идеальный, но вполне действенный. Исполнители тоже не подкачали: московские безы славились дисциплинированностью и умением точно следовать полученным инструкциям. Балаклавская группировка продвигалась на север строго по графику. Блокпосты, отделяющие Аравию от Болота, держались, вертолетчики залили «молоко» именно в те районы, в какие требовал Грег. Ошибок не было. На первый взгляд. В действительности же именно в работе летчиков и заключалось одно из слабых мест плана. Зона боев между Аравией и Кришной оказалась слишком большой, и Слоновски пришлось использовать практически весь газ, что находился в арсенале СБА. Оставшихся на складах запасов не хватило бы и на пару кварталов.
Вторая ошибка заключалась в недооценке бунтовщиков. В прошлом Грегу уже доводилось гасить беспорядки в Аравии, и он прекрасно знал, что жители ее менее агрессивны, чем, к примеру, обитатели Уруса. Изначально расчеты подтвердились: демонстрации на проспекте оказалось достаточно, чтобы утихомирить южан, Балаклавская группировка продвигалась по Аравии без особых проблем… Однако при первом же соприкосновении с воюющими отрядами северян ситуация кардинально поменялась. Почувствовавшие кровь аравийцы, многие из которых потеряли в результате отравления фабрики родных и близких, оказали безам яростное сопротивление. И это несмотря на то, что разлитое «молоко» мешало вести полноценный огневой бой и разрывало связь между отрядами; что приободрившиеся индусы теснили арабов с запада, а балаклавцы с востока и юга; что над улицами постоянно барражировали вертолеты, а по всем доступным каналам связи неслись призывы сложить оружие и Мертвый обещал сдавшимся полную неприкосновенность. У аравийцев было два выхода: прекратить бессмысленную бойню или…
Вопреки всем расчетам Слоновски, большинство северян выбрало «или». И около двух часов ночи отряды бунтовщиков прорвали блокпосты СБА и вышли на Болото.
– Митроха, подъем! – Удар, который последовал за громогласным воплем, едва не снес дверь спальни с петель.
– Что?! Где?! – Бобры вылетел в гостиную, на ходу натягивая штаны. – Чего орете?
– На юге буза, братишка, – коротко сообщил Петруха. – Аравия прорвалась.
Стоящий рядом с ним старший кивнул, подтверждая сообщение. Оба брата были одеты и при оружии.
– А нам какого Кришны суетиться? – не понял Митроха. – Пусть у Рауля башню сносит, это его территория.
– Хмурый маляву прислал, – объяснил Тимоха. – Помощи просит. Боится, что арабы его владения разграбят.
– Правильно боится, – хмыкнул Митроха.
У среднего Бобры с Хмурым были свои счеты, личные, связанные с одной симпатичной метелкой из «Мозаики», а потому обрушившиеся на недруга проблемы Митроху порадовали. Но старший брат уже принял решение:
– Короче, Рауля мы поддержим, – безапелляционным тоном заявил Тимоха. – Во-первых, он башляет, во-вторых, дело правильное: нефига арабам на Болоте гадить. Чтобы через пять минут был внизу. Хватит метелку тискать!
Тимоха вышел в коридор, Петруха, состроив брату ехидную рожу, – следом, Митроха, негромко ругаясь, вернулся в спальню и принялся торопливо рыться в шкафу. На пол полетели комбинезон из кевлайкры, куртка, бронежилет, боевой пояс, ботинки… Привлеченная грохотом Лика оторвала от подушки голову и сонно посмотрела на любовника.
– Далеко собрался?
– На войну, – недовольно ответил Митроха, застегивая комбинезон. – Аравию мочить, чтоб их Мертвый погрыз…
– Ух ты! – Женщина резко поднялась с кровати. – Бунт на Болото перекинулся?
– Хрен тебе, – пробубнил Бобры. – Не позволим! Всех перебьем на…
У Лики заблестели глаза.
– Митроха, возьми меня с собой!
– Сдурела, что ли? Спи давай, я к завтраку вернусь.
Бобры распахнул оружейный ящик, вытащил «дыродел», заправил его в кобуру, потянулся за «дрелью»…
– Это тебе хрен! – Вскочившая с кровати Лика спешно натянула трусики и лифчик, нырнула в шкаф и схватила первый попавшийся комбинезон. – Я тоже хочу!
– Чего ты хочешь, дура?
– Убивать!
Митроха ошарашенно уставился на возбужденную женщину:
– Сбрендила, метелка? Быстро в койку и баиньки!
Лика жестко посмотрела канторщику в глаза и отчетливо произнесла:
– Прямо сейчас мой законный муж спит с наложницей, которая младше меня на пятнадцать лет, и ему плевать, что ты драл меня всю ночь. Ему на это плевать, понимаешь? Плевать! Так что не удивляйся тому, что мне очень хочется кого-нибудь убить.
– Точно чокнутая, – пробормотал Митроха.
Было бы неправильно утверждать, что жители прилегающих к Аравии кварталов Болота не готовились к прорыву. Еще как готовились! Несмотря на заявления безов и выставленные кордоны. Несмотря на оптимистичные репортажи о ходе подавления беспорядков. Несмотря на личные гарантии Кауфмана.