Ветви деревьев согласно зашумели: вряд ли, вряд ли, вряд ли…
– Скучала?
Дурацкий вопрос. Чему тут скучать? Под мраморной плитой лежали остатки оболочки, отработанный материал, прах. Детское тело «искры». Дурацкий вопрос.
На первый взгляд дурацкий.
– А я скучала, – вздохнула Пандора. – По тебе. По нам. По солнцу. – Она понюхала букет алых роз. – Очень скучала.
И рассыпала цветы по мрамору.
– Они всегда нам нравились, помнишь? – И грустно улыбнулась. – Конечно, помнишь.
Глупо разговаривать с собственным прахом? Глупо. Но что делать, если нет на всей Земле никого роднее?
– Помнишь, мы с тобой думали, что будет дальше? Что ждет нас впереди? За чертой?
Ветви подтвердили: помню, помню, помню…
– Знаешь, там гораздо лучше, чем можно было себе вообразить и… и… – К горлу Пандоры неожиданно подкатил комок. – И гораздо хуже, чем можно было ожидать. Во стократ хуже.
Что есть мечта?
Настоящая мечта? Заветная мечта? Та самая, которая несбыточная?
Кто-то скажет: великая цель – и будет прав. Но вот понятие «великое» у каждого из нас разное, одному нужен целый мир, другому достаточно домика у моря.
Кто-то скажет: наслаждение победой, и с этим тоже не поспоришь. Однако испытываешь легкую грусть от того, что мечта оказалась всего лишь наслаждением.
Одни из нас пытаются обрести гармонию внутри, другие ищут житейских радостей, третьи алчут завистливых взглядов окружающих, четвертые – денег. Мы называем мечтой то, чего хотим больше всего на свете. Мы называем мечтой то, чего жаждем, то, на что устремлены наши помыслы, наши поступки. Мы работаем, как черти. Мы ставим на кон свое время, свои силы, свое здоровье, мы ставим на кон саму жизнь, ибо если мечта действительно стоящая, времени на исполнение другой попросту не останется.
Мы побеждаем.
Но после, держа в руках кровью и потом заработанный приз, ловим себя на мысли, что к радости примешивается легкая грусть.
Путь пройден. Мечта сбылась.
Получается, мечта – это достижение? Ставка, которую мы делаем, а также кровь, пот и мозоли, которые прилагаются к игре по этой ставке? Принимая награду, мы гордимся не тем человеком, что стоит на вершине, а тем, кто шел к ней. Гордимся его умом и хитростью, силой и бесстрашием, твердостью, упорством, удачливостью. А цель, награда – это всего лишь приятный и долгожданный приз. Разве может приз быть мечтой? Ведь уже завтра он окажется пройденной вершиной, одной из многих, если ты будешь умным, хитрым, сильным и бесстрашным.
И тебе захочется большего.
Но как много может заполучить обычный человек? Все на свете или чуть-чуть меньше? Зависит от амбиций и сил. А вот сил у обычного человека мало, едва на жизнь хватает, на один век, в котором, вопреки названию, гораздо меньше ста лет. Так мало, что не поймешь, пока не почувствуешь. Не поверишь, пока не увидишь. Не осознаешь, пока не станешь другим. А когда станешь, то поймешь, что настоящая мечта – это сила и вечность.
Ты можешь все и наслаждаешься миром тех, кто может все. Ты стал другим, освободился от вчера и стал сейчас, потому что завтра не имеет смысла. Завтра ты снова будешь сейчас. Все, что было вчера, кажется жалким на фоне тебя сейчас, ведь теперь ты умеешь едва ли не все.
Но любая мечта становится пройденной вершиной. Любая.
И вскоре приходит понимание, что вчера больше нет, а завтра никогда не наступит. Ты можешь дотянуться до любой звезды, но каждый ее восход – это сейчас. Восход больше не приносит ожидания. В жизни нет достижения, потому что завтра не имеет смысла.
И ты понимаешь, как много потерял в момент осуществления самой сокровенной своей мечты, той самой, которую боялся желать, меняя ее на цели. Ты обрел силу и вечность. А потом вдруг понял, что вечность – это постоянное сейчас.
– Почему взрослым приходится расплачиваться за детские ошибки? – негромко спросила Пандора. – Несправедливо. Как думаешь?
Ангел не ответил. Даже деревья притихли. Воздух стал чуть более прозрачным и чуть более густым. Но именно чуть – совсем незаметно для постороннего взгляда. Для глаз и чувств обычных людей.
Пандора усмехнулась: «все понятно», и достала из сумочки телефон на секунду раньше, чем он зазвонил:
– Алло!
– Нам понравилось, как ты отработала в Америке, – произнес нарочито безжизненный голос.
Они всегда выходили на связь анонимно, будто кто-нибудь во всей Вселенной мог подслушать их разговор.
– Да, – безразлично отозвалась женщина. – Меня снова не поймали.
– И не поймают, – пообещал голос. – Ты умная и осторожная. Мы в восхищении.
Пандора посмотрела на могилу, на ангела с прелестным девичьим лицом, на выбитые на мраморе буквы.
– Я хочу вернуться.
Она увидела все, что хотела. Она сделала большую часть работы. Хватит. Здесь слишком опасно.
– Полагаю, это будет преждевременно.
– Коменданты на хвосте.
– Еще нет. Ты их опережаешь, Пандора, и всегда будешь опережать. Все, что им остается, – идти по твоим следам.
Собирать покойников и ломаные «искры».
Пандора неожиданно подумала, что взгляд у мраморного ангела укоряющий. Или просто грустный?
– Мы уверены, что трех оставшихся клиентов ты обработаешь столь же качественно, как и предыдущих.
– Трое – это очень много, – тихо, но твердо произнесла Пандора. – Я хочу вернуться.
– Мы будем недовольны.
– Плевать.
В трубке послышалось шипение.
– Ты меня слышишь?
Шипение перешло в треск, который сначала резко усилился, а затем неожиданно оборвался.
Решил бросить трубку, демонстрируя свое раздражение? Возможно.
«А может, попробовать обойти кордоны? Прорваться?»
Не получится. Возьмут. Земля слишком важна, и Царства обложили ее со всех сторон. Проникнуть и уйти можно лишь при поддержке одного из них. А попадаться нельзя ни тем, ни другим. Потому что…
Пандора, продолжавшая держать возле уха молчавшую трубку, закрыла глаза.
«Потому что и тем, и другим нужен „резчик“, но ни тем, ни другим не нужна „искра“…»
– Я должен был посоветоваться, – сообщил вернувшийся голос. – Если ты покинешь Землю, мы тебя крепко накажем.
«Тоже мне новость».
– Но есть способ разрешить нашу маленькую проблему к взаимному удовольствию, – продолжил голос.