Около года назад Муба и Лека здорово влипли, засветившись на телеэкранах во время выполнения контракта. Тайному Городу удалось замять скандал, убедив ничего не подозревающих жителей Москвы, что четырехрукий убийца не более чем плод компьютерных технологий, но несчастных хванов примерно наказали, запретив покидать Алтай в течение пяти лет. Ни Мубе, ни тем более молодому Леке это совсем не нравилось, и они искали любую возможность вернуть расположение Великих Домов.
– А тебя отпустят? – Кортес потер виски.
– Надеюсь, – горячо зашептал хван. – Нера тебя уважает, и если ты попросишь, чтобы прислали именно нас – не откажет. Мы совершаем подвиг, с нас снимают наказание, и я остаюсь дол…
– Нет, Муба, – резко осадил четырехрукого наемник. – Вот этих слов не произноси. Мы воины, а не купцы. – Кортес посмотрел в голубые глаза хвана. – К тому же я не забыл, кому обязан жизнью мой напарник.
Некоторое время назад Артем неосмотрительно подставился под удар довольно агрессивной и сильной колдуньи, и, если бы не своевременная помощь Мубы, на Алтай Кортеса сопровождал бы другой человек.
– Это было нетрудно.
– Как и то, о чем ты меня просишь.
– Значит, мы договорились?
– Нет. – Наемник потрепал Мубу по плечу. – Договор предусматривает взаимные обязательства, а я тебе просто обещаю.
– Кортес, портал построят через девять минут, – в дверях появился Нера.
– Мы уже идем.
Наемник подмигнул Мубе и принялся расталкивать Артема.
* * *
Муниципальный жилой дом
Москва, улица Шоссейная, 1 августа, среда, 06.14
Вряд ли Шоссейную улицу можно назвать гордостью российской столицы. Узкая, с разбитым дорожным полотном, она ленивым червяком тянется вдоль железнодорожного пути, утыкаясь, в конце концов, в хаос грязных промышленных построек вечно Проектируемых проездов. Дополнительное очарование улице придает близость АЗЛК и Южного порта, поэтому сам факт наличия на ней обитаемых домов вызывает недоумение. Большая часть этих строений – унылые муниципальные ящики, воздвигнутые во времена кукурузного прорыва и несущие на своих фасадах следы принудительной близости с промышленными гигантами.
– Давай медленно! – крикнул помятого вида мужик и, сняв грязную рукавицу, вытер лоб. – Правее возьми!
Оранжевому мусоровозу было тяжело разворачиваться в тесных двориках, поэтому каждое утро жильцы просыпались под бодрые крики руководящего маневрированием мужика, натужный вой двигателя и клубы выхлопных газов, влетающие в неосторожно оставленные открытыми форточки. Впрочем, таких неосторожных на Шоссейной улице было немного.
– Медленно, медленно подавай, твою!..
Оранжевый динозавр послушно сбавил и без того не быстрый ход.
– Стой! Приехали!
Громкое лязганье механизма оповестило еще не проснувшихся жильцов, что мусоровоз приступил к своим непосредственным обязанностям. Помятый вернул рукавицу на место и подтащил к широко разинутой пасти оранжевого чудовища первый из трех контейнеров. К ласковому утреннему солнцу взмыла эскадрилья разъяренных мух.
– Вонь какая, – буркнул долговязый водитель. – Даже меня прошибло.
Он выбрался из кабины, закурил и прислонился плечом к боку мусоровоза.
– Так ведь лето, – сквозь зубы ответил помятый.
Контейнер, избавляясь от содержимого, задрал к небу ржавые колеса, затем плавно пошел обратно, на мгновение остановился и с грохотом опустился на асфальт. Металлическая крышка подпрыгнула, внося свою лепту в гармоничную утреннюю какофонию.
– Барахлит, – философски заметил водитель, сплевывая на асфальт.
Сбои в работе мусоровоза появились еще четыре дня назад, но механики никак не могли понять, что именно не нравится динозавру.
– Барахлит, – согласился помятый и откинул крышку следующего бачка. – О-па! Кто у нас здесь?
Из полупустого контейнера испуганно выглядывал изможденный мужчина лет шестидесяти.
– Бомжара? – Мусорщикам не раз приходилось извлекать бродяг из бачков, поэтому появление очередного несчастного не вызвало у них особого удивления.
– Что ты здесь делаешь, придурок? – с ленивой ухмылкой поинтересовался водитель. – Лето ведь на дворе, что ж ты в эту дрянь закопался? Спал бы лучше в парке.
Бродягу била крупная дрожь. Действительно крупная, его просто трясло, и было непонятно, как на его лбу удерживается прилипшая картофельная шелуха.
– По привычке, – оскалился помятый. – Давай, бомжара, выметайся отсюда на хрен! Нам работать надо!
– Помогите, – еле слышно прошептал мужчина.
– Что?
– Помогите мне.
Бледные губы бомжа едва шевелились, а под глазами наливались резко очерченные круги. Кстати, глаза у бродяги были довольно странными: на ярком утреннем солнце они слегка отдавали золотом, но мусорщики не обратили внимания на такую мелочь.
– А может, он подыхает? – забеспокоился водитель. – Что нам с ним тогда делать?
– Да ничего! – пожал плечами помятый. – Если подохнет – упакуем и вывезем на полигон. Кому он нужен? – Мусорщик повернулся к бродяге. – Давай, придурок, вываливайся! А то действительно в бак запихнем!
Несколько секунд мужчина тоскливо смотрел на муниципальных служащих, затем осторожно высунулся из контейнера. Только сейчас помятый обратил внимание на то, что одет бродяга необычно: вместо ожидаемого тряпья на нем был добротный, хоть и испачканный, комбинезон мышиного цвета.
– А ты, случаем, не беглый?
Мужчина вздрогнул, но ответить не успел. Во двор медленно въехал блестящий джип «Чероки» с тонированными окнами. Золотистые глаза бродяги в ужасе расширились.
– Помогите! – Он вцепился в руку помятого. – Помогите мне!! Вызовите полицию!! Кто-нибудь…
– Да отстань! – Мусорщик отшатнулся, и это движение спасло ему жизнь.
Стекло одного из окон джипа плавно опустилось, и установившуюся во дворе тишину взорвала длинная автоматная очередь. Помятый бросился на землю, водитель растерянно открыл рот, а бродяга…
Васильевич среагировал на нападение гораздо быстрее жестокосердных мусорщиков: остатков «стима» не хватало ни на огненный шар, ни на молнию из глаз, но они еще придавали телу удивительную подвижность. Едва помятый отшатнулся, как старик выпрыгнул из контейнера, и пули, посланные, чтобы разорвать его грудную клетку, бессмысленно защелкали по оранжевой громаде мусоровоза.
Оцепеневший водитель, не отрываясь, смотрел, как бродяга плавно опустился на землю и снова подпрыгнул, на этот раз на высоту третьего этажа, отчаянно пытаясь выйти из зоны поражения. Бомж даже что-то прокричал, указывая пальцем на джип, но что именно, водитель не расслышал. Все заглушили выстрелы.