– А как же!
– И она не протестовала?
– Я же говорю – послушная, как собачка. Втюрилась и делает все, что я велю.
У сидящего за соседним столиком Крохина покраснели уши.
Известие о том, что Кувалда родственник повелителя Великого Дома Навь, да еще подкрепленное солидными доказательствами, изрядно приподняло боевой дух копытовских бойцов. Покидать «Кружку для неудачников» дикари не спешили – «кто будет нас искать в человском баре?» – но и о том, что делать дальше, никто уже не задумывался: зачем, если и так все образовалось? Одноглазого обыскали, выудили бумажник и устроили пир. Первые пять бутылок виски дикари проглотили за обсуждением перипетий своего чудесного спасения. В течение следующих пяти взахлеб рассказывали друг другу скабрезные анекдоты, и лишь ближе к ночи Копыто решил позвонить кому-нибудь из дружков-уйбуев, узнать, как обстоят дела в Форте.
– Кукиш? Это я, Копыто. Что тама в Форте, мля? Что? Где сидишь? А-а… – Копыто почесал себя под банданой. – Я думал, тебя уже того, в карцер и ваще… Не, мы выкрутились в натуре. Да тута такое случилось, мля… Потом расскажу. Короче, не волнуйся, Кукиш, все будет в натуре, мля. Мы сделаем, в натуре. Да. Что? А тебе какое дело, где я? Предать хочешь? Смотри, Кукиш, шея у тебя одна, а веревок у нас много, только выбирай, на какой тебя, предателя, удавить. Чего? Сам ты…
Копыто убрал телефон в карман и сообщил:
– Кукиш с бойцами у ворот Форта сидит. Мерзнет, придурок.
– Почему?
– Потому что внутрь его Булыжник не пускает.
Контейнер рыгнул и поинтересовался:
– А почему Булыжник его не убил?
Рассказывать, что он задолжал Кукишу полсотни, Контейнер не стал.
– Мне Кукиш тоже не нравится, – вклинился кровожадный Иголка. – Пусть Булыжник его убьет.
– Да, Копыто, позвони Булыжнику.
– Кукиш наш, Шибзич, и мы должны стоять друг за друга, – назидательно произнес Копыто. – А то Булыжник нас всех покоцает.
– А что, Булыжник уже великий фюрер?
– Кукиш сказал, что великого фюрера еще нет, потому что люды приезжали и стрельбу учинять запретили. И выборы запретили. Булыжник хотел тогда Гниличей ятаганами порезать, но те в своем крыле заперлись и Дуричей себя резать не пустили. А дверь взрывать Булыжник не стал, потому что взрывать дружинники тоже запретили.
– То есть великого фюрера у нас еще нет?
– У нас как раз есть, – проворчал Иголка. – В багажнике валяется. Забыл, мля?
– Правильно, у нас великий фюрер есть. И когда он очнется, то всем покажет. – Копыто пересчитал оставшиеся от Кувалды купюры и свистнул бармену: – Давай еще пять виски!
– А как там у вас на острове? Небось красота, а?
Ахмед Курбанбердыев блаженно закатил глаза.
Бывший таджикский студент, вовремя переквалифицировавшийся в московские сибирские шаманы, зарабатывал традиционными для большинства мелких колдунов способами: снимал порчу (как правило, врал), предсказывал недалекое будущее (способности позволяли) и приторговывал уникальным порошком из рога горных яков, выращенных на скалистых берегах Иссык-Куля (последствия применения разные). Параллельно Ахмед внимательно прислушивался к разного рода слухам и сплетням, которыми впоследствии делился с желающими за умеренную плату.
– Сидишь целый день в шезлонге, потягиваешь пивко… Вот оно счастье.
– Счастье, это когда можешь выбирать удовольствие, не думая, какое из них самое безвредное, – хмыкнул Кортес. – Одним словом, наши любимые шезлонги протерлись, и мы с Артемом решили прогуляться в Тайный Город.
– А у нас ничего не происходит, – махнул рукой Курбанбердыев. – Не веселее, чем на твоем острове. Была какая-то буза непонятная пару месяцев назад, нава искали.
– Это мы слышали.
Несмотря на свои отношения с Сантьягой, Кортес не стал расспрашивать комиссара о тех событиях, справедливо рассудив, что тот в случае необходимости сам затронет тему.
– Старые новости, – поморщился Артем.
– Других нет, – вздохнул осведомитель. – Тогда все решили, что война Великих Домов назревает, а оно раз – и рассосалось. Правда, говорят, что Дегунинский оракул накрылся.
– Что значит накрылся?
– Работать перестал.
Наемники переглянулись.
– Кажется, мы все-таки что-то пропустили, – заметил Артем.
Но Кортеса интересовало другое:
– Его же асуры строили!
– Значит, плохо строили, – рассудительно ответил Курбанбердыев. – Две недели назад шасы пытались концов на жульничестве на Тотализаторе подловить, но это, я думаю, больше со скуки. По твоему профилю, Кортес, ничего не происходило. И не происходит. Оно и к лучшему.
– Как посмотреть, – не согласился наемник. – Рассказал бы чего интересного, получил бы премию, а так только на бесплатную выпивку наработал.
– По мне, лучше бесплатная выпивка, чем жизнь на иголках. Тебе война мать родная, а мне нет. Мне хорошо, когда тихо.
– Да ты философ.
– Я обыватель. – Ахмед допил пиво и поднялся. – Пока.
– Увидимся.
– Хреново, – пробурчал Артем, провожая взглядом Курбанбердыева. – Шакалим, как мелкие наемники в поисках хоть какого-то дела. Неудобно.
– Никто не знает причину наших расспросов, – усмехнулся Кортес. – Все думают, что мы заняты очередным расследованием.
– Очень надеюсь.
– А вообще, в жизни так и бывает: к тем, у кого есть имя и репутация, клиенты сами приходят. А шакалят или молодые, по необходимости, или очень крутые.
– Со скуки.
Кортес наставительно поднял вверх указательный палец:
– Чтобы найти действительно интересное дело.
– Кто может сравниться в бою с потомственным рыцарем, а?
– Я таких не знаю.
– Я тоже!
– За гвардию!
Бокалы столкнулись, но звон потонул в гаме. Чуды захохотали и выпили.
Долго скучать в одиночестве рыжеволосым гулякам не пришлось, минут через десять после их появления в «Кружке» за столиком оказались три веселые девчонки, одна из которых уже сидела на коленях Романа. Взрывы хохота и громкие возгласы заставляли других посетителей неодобрительно коситься на рыжих, но от замечаний и уж тем более выражения неудовольствия они воздерживались – связываться с чудами никто не хотел.
– Эй, официант! Еще вина!
– Может, шампанского?