Следующий вопрос был долгожданный: “Где искать Голубой Шар?”
Всосав пепел, Предиктор, почти не задумываясь, ответил: “Базитур Империя Доктов”.
— Чего-о? — не понял лорд Данзас. — Базитур это невесть где! Сотни километров на север от Нео-Лафорта! А от Праймзоны и того дальше! Топать — полмира!
Буджум не вынес такого удара. И даже присел на корточки.
— Отлично прогулялись, — обескураженно сказал он. — А теперь кругом марш — и отправляйтесь в Базитур!
Даже всеведающий Шелти поначалу был загнан в угол.
— Вероятно, какой-то сбой… Надо еще раз проверить алхимический куб…
— Да что там проверять, — горько сказал Рутгер и махнул рукой. — Я с первого дня чуял: здесь что-то неладно. Небось Грегориус с лордом Ферткау действуют в сговоре и всё это было подстроено для того, чтобы отправить меня на верную погибель.
— Но к Грегориусу вы обратились по совету прекрасной Анабеллы, если я ничего не путаю, — заметил рассудительный Шелти.
— Проклятье!.. Не может быть… Ты хочешь сказать, что… Нет! Невозможно!
— Я тоже считаю, что невозможно, — согласился Шелти. — Не могу представить себе сговор такой добродетельной девушки, как Анабелла, с таким скучным чудовищем, как лорд Ферткау…
— Насчет скучного чудовища верно подмечено! — оживился Буджум. — Я помню, как этот дрыщ на спор с братом голову вороне откусил! Не побрезговал!
— Я думаю, нет никакого заговора и все существенно проще, — сказал проницательный Шелти. — Просто кто-то опередил нас, добыл в Праймзоне двенадцатый Голубой Шар и увез его в Базитур… Погодите-ка! А кто сказал, что он…
— Двенадцатый! — выкрикнул Рутгер, сообразив, к чему клонит Шелти. — Конечно же, золотой мой! Мы задали вопрос и получили ответ! Какой-то Голубой Шар действительно находится в Базитуре! Но вовсе не обязательно, что это наш Шар! Даже наоборот: почти наверняка это другой! Один из предшествующих одиннадцати!
В общем, был сделан вывод, что вопросы надо Предиктору ставить предельно точно. Машина железная, двусмысленностей не терпит.
Поэтому третий вопрос звучал так: “Где искать двенадцатый Голубой Шар?”
В ответ Предиктор выдал: “Город Мертвых Праймзона”.
— Это что еще за веселый городишко? — спросил Буджум.
— Я не знаю, — развел руками Рутгер. — Я же не знаток географии Праймзоны. Иманд, надеюсь, подскажет.
Буджуму теперь всё казалось легким.
— А может лучше спросим у Предиктора? Чтоб наверняка?!
— Погоди-погоди. Есть вопрос поважнее. Надо разузнать, где именно в Городе Мертвых искать Голубой Шар! Может этот их Город Мертвых огромный! Пять километров в длину и десять в ширину!
Машина звенела стрелкой очень долго и ответ в итоге получился замысловатым: “Покой Шара хранит единственный непобедимый.”
— Непобедимый? — Шелти беспомощно поглядел на Рутгера. — Нет бы точно сказать! Столько-то метров на юг от такого-то ориентира, потом столько-то метров на запад!
— А сказать точно он, может быть, не в состоянии, — выказал несвойственную себе проницательность Буджум.
— Это почему еще?
— Почему? Ну например потому, что Непобедимый это нечто подвижное! Не имеющее точного положения!
Когда Буджум произносил слова “нечто подвижное”, у них за спиной в шахте показался нижний край свежесплетенной веревочной лестницы из нарезанных лентами шатров. И бодрый голос Фриды издалека возвестил:
— Всё готово! Можете вылазить!
— Отлично, Фрида! — крикнул в ответ Рутгер, входя в круг света в створе шахты. — Нам нужна всего одна минуточка!
“Минуточка” требовалась лорду, чтобы задать Предиктору еще хотя бы один уточняющий вопрос о Голубом Шаре.
Но ход событий, увы, не предоставил ему такой возможности.
Из глубины галереи, где они раздобыли “жидкое время”, раздался в высшей степени неприятный негромкий звук. Рутгер вспомнил: так поскрипывали сочленения сороконожки-праймоеда! Что ж, удивляться не приходилось: в подземельях где одна тварь, там и целый выводок…
Наверху появился Людвиг. Лицо его казалось крайне озабоченным:
— Хозяин, быстрее! Вы все нужны здесь, наверху! Похоже, чудь решила взяться за нас всерьез! Мы должны принять бой!
— Буджум, вылетай наверх на своем мече, — распорядился Рутгер. — Поможешь Фриде с Людвигом. А ты, Шелти, выставляй все свои турели здесь.
— Все турели?!
— Придется. Я полезу наверх первым, ты — прикроешь отход. Как только убедишься, что турели остановили тварей, карабкайся за мной! Приближается гигантский праймоед… А может и не один…
— Хозяин, но ведь Предиктор…
— Некогда рассуждать! Буджум, вперед! Шелти, турели к бою!
Когда первая волна праймоедов перемолота орудиями Шелти в кровавую кашу, Рутгер исполнил обещание, данное самому себе. (Он дал его, когда осознал, насколько опасен может быть Предиктор, если попадет в руки злодея.)
Лорд Данзас вынул из заплечной сумы прайм-бомбу и отправил ее в гущу многоножек-праймоедов, облепивших Предиктор. Взрыв разметал по подземелью блестящие обломки и хитиновые останки тварей.
— Сразу две выгоды… — меланхолично промолвил он.
А Шелти, услышав за спиной взрыв, добавил с тяжелым вздохом:
— Прощай, дружище Предиктор…
Когда Рутгер оказался у верхнего створа шахты, он едва сдержал крик ужаса.
Положение показалось ему безнадежным!
Не менее десятка матерых праймоедов, во всем подобных первому, а возможно даже более матерых, нарезали зловещие круги вокруг Фриды, Людвига и Буджума.
Лицо Фриды было бледнее мела. Оно и неудивительно — враги наседали! Поскольку герои не надеялись расправиться со всеми тварями, они следовали тактике сдерживания. Экономя энергию, Буджум бил хилыми, едва теплыми молниями, призванными лишь отпугнуть тварей. И надо сказать, поначалу ему это удавалось.
Из подземелья, где стоял Предиктор, донесся ритмичный, многократно умноженный эхом, грохот — это застрекотали турели меткого и неутомимого Шелти.
“Как бы пригодились они нам здесь, наверху!” — с горечью подумал Рутгер. “Впрочем, не менее пригодился бы и сам Шелти… Ведь его арсенал всяких полезных штучек воистину неисчерпаем!”
И лорд Данзас, дождавшись паузы, крикнул, сложив ладони рупором.
— Шелти! Давай наверх! Да поживее! Ситуация критическая!
Но, как показал сам ход событий, по-настоящему критическая ситуация еще только назревала.
Первым заметил роковую перемену внимательный тихоня Людвиг.
— Друзья мои! С полом творится что-то неладное! Он… становится… мягким!