Он убежал, расплескивая по пути свою воду, прежде чем я успела закончить фразу.

Я снова повернулась к Норе:

— Знаете, я даже привыкла к этому амулету.

— К амулету?

— Это вещь, которую я должна была доставить владельцу.

Она молча посмотрела на меня и начала есть; солнце сверкнуло на ее очках. Я начала было объяснять, но грохот у меня за спиной возвестил о возвращении Заккео. Он затормозил у столика, врезавшись в него с такой силой, что я вынуждена была подхватить наши с Норой стаканы, чтобы они не перевернулись.

— Вот хлеб, суп, рыба, очень хорошее мясо и сыр,— сообщил Заккео, выставляя на крошечный столик целую груду тарелок. — Ты ведь это ешь, да?

Я взглянула на гору еды. Похоже, он опустошил холодильник, в котором хранились запасы для конференции; передо мной красовался багет, большая круглая тарелка с нарезанным сыром, такая же тарелка с рулетиками из ветчины с петрушкой и оливками и миска густого, пряного супа.

— Я съем что-нибудь одно. Для всего у меня нет времени, да и места в желудке.

У Заккео вытянулось лицо.

— Я тебе обещаю, что, когда вернусь, съем что-нибудь еще, — сказала я, чувствуя вину за разрушительное Действие амулета. — Но сейчас я возьму только этот суп, мне нравится, как он пахнет. Договорились?

Заккео с грустным видом сглотнул, но без разговора забрал лишние тарелки.

— Как продвигаются ваши поиски наставницы? — спросила Нора, когда стол освободился и она смогла снова поставить свою тарелку с фруктами.

— Если я скажу «отвратительно», это заставит вас пожалеть о том, что вы меня не приняли? — И это была лишь отчасти шутка.

Нора улыбнулась и покачала головой, прожевав пару виноградин прежде, чем ответить:

— Вряд ли. Я никогда не беру учениц из жалости. Я подавила грустный вздох и принялась за пряный суп из морепродуктов.

— А вам здесь нравится? Много претенденток на место ученицы?

— Очень нравится. Я посетила несколько весьма интересных семинаров, но, должна признаться, что меня больше интересуют неофициальные мероприятия.

— А, достопримечательности и все такое? Жаль, что мне не удается ездить на экскурсии. Ужасно хочется посмотреть крепость [26], но со всей этой суетой у меня совершенно нет времени. Хотя могу порекомендовать парк Будакеси. Только не вздумайте есть олений корм. Черт, надо бежать. Было очень приятно снова увидеть вас, Нора. Удачи в охоте за ученицами.

— Вам того же, — крикнула она мне вслед, когда я, собрав вещи, бросилась прочь. Я остановилась на секунду, чтобы сунуть Заккео несколько купюр, затем понеслась к ресторану, расположенному внутри отеля.

Я договорилась встретиться там с Теодорой дель Арко, Стражем из Белиза, чтобы подняться к ней в номер для собеседования. Теодора была невысокой элегантной женщиной с черными волосами до пояса, при виде которых я просто позеленела от зависти. Она сказала что предпочитает нейтральную обстановку, и заявила, что только в помещении, где нет отпечатков посторонних, может верно оценить способности кандидатки.

Прождав напрасно десять минут, я спросила у администратора, не оставляла ли Теодора для меня сообщения. Оказалось, что не оставляла. Я попыталась позвонить ей в номер, но никто не отвечал.

Почувствовав неопределенное беспокойство, я направилась к лифтам; беспокойство возросло, когда я поднялась на семнадцатый этаж и пустилась на поиски номера Теодоры.

— Это смешно, — сказала я себе, свернув за угол и шагая по очередному коридору. — То, что произошло с Моа — чистая случайность. Это не имеет ко мне никакого отношения. Она умерла во сне, так, по крайней мере, считает следователь. У нее остановилось сердце, и она умерла. Это никак не связано с тем фактом, что прежде мне уже приходилось обнаруживать трупы...

Я еще раз повернула за угол и остановилась как вкопанная. В коридоре топтались люди, говорившие приглушенно и встревожено. Посередине валялась перевернутая тележка с принадлежностями для уборки, в углу в кресле сидела какая-то женщина в форме горничной и рыдала, прижимая к лицу белое полотенце, ее утешали две товарки. В дверях стоял на страже полицейский, рядом толпились люди, у многих на груди виднелись беджи участников конференции.

Я на миг закрыла глаза, затем открыла их и сосчитала двери. Ой. Это был номер Теодоры. Меня буквально затошнило от ужаса, я развернулась и хотела было сбежать, пока меня никто не заметил, но столкнулась лицом к лицу со злорадно ухмылявшейся женщиной.

— Ничего себе, Хэнк, гляди-ка, кто здесь! Это же та женщина-Страж. Та, которую полиция арестовала вчера после убийства другого Стража. — Голос Марвабель ласкал мой слух, подобно отравленной колючей проволоке. — Представь себе, она тоже здесь. Прямо на месте преступления, где нашли тело второго убитого Стража. Какое интересное совпадение.

Я выдавила слабую улыбку. Больше я ничего не могла поделать в данной ситуации.

Глава пятнадцатая

— Это уже становится обычным делом, — сказал Дрейк, когда я появилась в дверях полицейского участка.

Я, прищурившись, взглянула на него; он стоял, прислонившись к своему лимузину, закатное солнце светило ему в спину и слепило мне глаза, так что я различала лишь его силуэт.

— А ты-то на что жалуешься? По-моему, это не тебя каждый день таскают в участок.

Он открыл мне дверцу лимузина, и я, забравшись внутрь, с облегчением обнаружила, что мы единственные пассажиры. Пал с Иштваном сидели впереди; Пал, обернувшись, весело улыбнулся мне:

— Эшлинг, я считаю себя довольно терпимым, но должен напомнить, что теперь у тебя появились некоторые обязательства по отношению к моему народу, и я бы очень хотел, чтобы ты не привлекала к себе внимание полиции ежедневно.

Я откинулась на мягкое кожаное сиденье, закрыла глаза и на миг пожелала повернуть время вспять и перенестись в тот день, когда мне предложили отвезти акваманил в Париж. Если бы я отказалась, я никогда не появилась бы на месте преступления, никогда не вызвала бы Джима, не узнала, что рождена стать Стражем, и не встретила бы Дрейка.

Кончики моих пальцев жег огонь. Я открыла глаза думая, что Дрейк их целует, но оказалось, что это не так.

Мои ногти горели.

Я в ярости уставилась на дракона:

— Что это еще такое?

Он попытался принять невинный вид, но мы оба знали, что это его рук дело.

— Это внешнее проявление, — сказал Дрейк, затем взял мою руку и поцелуями погасил огоньки.

— Проявление? — Я вырвала у него руку, но не потому, что хотела прекратить поцелуи, а потому, что снова ощутила дикое желание броситься на него. — Проявление чего?