– А это еще что? Крыша течет?
– Почему крыша? Это соседи... слегка протекли, но они уже все поменяли: и мойку, и трубы, и даже унитаз! А если вы...
– Погодите... – остановила ее женщина. – Какие еще соседи сверху? У вас же последний этаж...
– Нет, у меня не последний, но это же еще лучше, потому что...
– Что значит – не последний? Это сто пятьдесят шестая квартира?
– Нет, это сто пятьдесят вторая, но...
Женщина чертыхнулась и сказала:
– Вот что значит, лифт не работает! Казалось, что уже добрела до девятого этажа... Знаете, на дверях вашей квартире не двойка, а натуральная шестерка!
– Понимаете... это... когда стены на лестнице красили, краской мазнули... – принялась оправдываться Алена. – Все хочу стереть, да как-то забываю...
– Так, значит, это не вы меняетесь! Чего голову зря морочите!
– Нет, вы не поняли... Я тоже как раз меняюсь... А раз уж вы все равно пришли, то... Словом, зачем вам последний этаж? Не зря же часто пишут в объявлениях: первый и последний этажи не предлагать... Зачем вам последний? Действительно, неровен час – крыша протечет...
– Зато у них балкон деревом отделан!
– Да какое там дерево! Элементарная вагонка!
– Ну... все-таки... – уже гораздо менее уверенно проговорила женщина.
– Да если хотите... я могу вам приплатить... – неожиданно для себя предложила ей Алена, – будто бы у меня балкон уже весь в вагонке!
Женщина посмотрела на нее с большим подозрением и спросила:
– А чего это вы все из своего дома бежите? Может быть, у вас тараканы?
– Нет, что вы! У нас тараканов нет! Но от них, знаете ли, никто не застрахован! Сегодня они здесь, завтра там...
– Все ясно, значит, тараканы...
– Нет же! Нет у нас тараканов! Клянусь!
– Ой, не клянитесь, девушка... Я уже столько квартир пересмотрела! Как только все хорошо, значит, тараканы! Вот если бы не они, чего бы вы менялись?
– Как будто другой причины быть не может!
– Какая еще причина, если дом кирпичный, в центре города, рядом с метро! Вы ж не разъезжаетесь, а «однушку» на «однушку» меняете!
– Ну... вы ведь тоже меняетесь!
– Я – это другое дело! У меня сугубо личная причина!
– Вот и у меня такая же... личная... – вздохнула Алена. – Сугубо...
Женщина оглядела два встроенных шкафа и сказала:
– Ну... вообще-то... все ничего... да еще и этаж не последний...
– Вот именно, что не последний! – подхватила Алена.
– А лифт?
– Что лифт?
– Лифт, говорю, часто не работает?
– Ну... не то чтобы часто... Как у всех... нечасто...
– Ладно. Когда приедете мою квартиру смотреть? Завтра сможете? Тоже вечерком...
– Диктуйте адрес...
Женщина назвала улицу Солдата Корзуна в Ульянке. Как говорится, у черта на рогах, но Алена не дрогнула. Она готова была ехать и на самые натуральные чертовы рога, только бы подальше от Астахова и от всего того, что его ей ежедневно напоминает.
Женщина вышла из квартиры на лестницу и сказала Алене:
– Все ж я на всякий случай поднимусь на девятый этаж. Не знаете, дома сейчас хозяева-то из сто пятьдесят шестой квартиры?
– А зачем вам моя квартира? – раздался голос Астахова, который как раз поднимался к себе на этаж пешком, поскольку лифт не работал.
– Так я... это... по обмену! – живо отозвалась женщина.
– Зачем же вы с ним разговариваете? – растерялась Алена. – Мы же уже обо всем договорились! Вы же со мной меняетесь!
– Меняемся, да... Но никто мне не может помешать осмотреть и другую квартиру! Мало ли что...
– Что значит «мало ли что»! Я уже и адрес ваш записала! Завтра приеду! А он... – она ткнула пальцем в Астахова, – ни за что не поедет в вашу Ульянку! Вот увидите! А я поеду! Мне, понимаете, срочно нужно обменяться! А он... он подождет...
– С какой это стати я должен ждать? – подал голос Астахов.
– А с такой, что мне надо обменяться как можно быстрей!
– Что, с Любимовым свербит съехаться?!
– Да... Как ты... да не твое... – задохнулась Алена. – А ты... а твоя жена... ей тоже свербит, да? Ничего! Рассвербит обратно! Подождет! Не развалится!
– Не трогай мою жену!!! – рявкнул Астахов.
Алена подскочила к нему и крикнула не менее громко:
– А ты не трогай моего Любимова, ясно тебе?!
– Замуж за него собралась, да?!
– А тебе-то что за дело?! Женись обратно на своей старой жене!
– Захочу, так и женюсь! Тебя не спрошу!
– Знаете, я, пожалуй, пойду... – раздалось за их спинами. – У вас тут не то что тараканы... У вас тут натуральный гадюшник... И лифт к тому же не работает... Вы уж не трудитесь, девушка, завтра не приезжайте... Ульянка действительно далеко... Чего вам из центра в нее съезжать...
Алена обернулась. Женщина, которая согласилась с ней меняться, уже торопливо спускалась по лестнице.
– Ну вот! Ты мне все время все портишь! – выкрикнула Алена, и на ее глазах выступили злые бессильные слезы.
– Это ты мне прямо в душу наплевала! – заявил Астахов.
– Я-а-а?? Наплевала?! Да я же тебя... любила... Пе-е-етя...
Астахов нервно дернулся, но тут же овладел собой и, скрестив руки на груди, проговорил:
– Вот ведь до какого цинизма может дойти человек! Я не стану тебе делать ремонт! Из принципа! Даже и не надейся!
– До цинизма... – повторила Алена, у которой не было сил даже удивиться. – Ремонт еще какой-то... Петя, разве любовь – это цинизм?
– И как только у тебя язык поворачивается говорить о любви? – процедил он сквозь зубы.
– Ты... ты мне отказываешь даже в этом...
– Вот только не надо дрожать губами! – сорвался на фальцет Астахов. – Имей в виду, что я уже по горло сыт твоими театральными представлениями!
Алена, у которой по обеим щекам обильно текли слезы, медленно отвернулась от него и пошла к своей квартире. Мир сошел с ума. Все сошли с ума. Тетки меняют квартиры. Тараканы ездят в неисправном лифте. Она, Алена, устраивает театральные представления, а Петр женится на старой жене. Полный улет!
– Желаю тебе счастья с Любимовым! – крикнул ей в спину Астахов.
– А тебе со старой женой... – не смогла удержаться Алена.
– Погоди! – Он все-таки подскочил к ней, дернул за локоть и спросил: – Ты все же скажи, неужели какие-то цветы, пусть даже очень редкие и лично выращенные, стоят того, чтобы так... со мной поступить?