— Ты взяла джип, — констатировал Патч. Спокойно, но с недовольством.
— Ви припарковалась в неположенном месте, и они поставили колодку на ее машину. Нам нужно было домой, и тогда мы увидели джип на другой стороне улицы.
Ладони у меня вспотели, но я не смела вытереть их. Не на глазах у Патча.
Сегодня он выглядел иначе. Жестче, тверже. Тусклый свет кухонных лампочек подчеркивал его скулы, черные волосы, взъерошенные после дня на пляже, падали ему на лицо, практически до самых неприлично длинных ресниц. Его губы, всегда казавшиеся мне такими чувственными, скривились в циничной ухмылке.
— А ты не могла просто позвонить и дать мне знать? — спросил он.
— У меня… не было телефона.
— И у Ви?
— У нее нет твоего номера. А я не могла вспомнить твой новый номер. У нас не было возможности до тебя дозвониться.
— У тебя нет ключей от джипа. Как вы попали внутрь?
Я даже смогла не выдать взглядом того, что считаю его предателем.
— Твой дубликат.
Видно было, как он пытается понять, куда я клоню. Мы оба знали, что он не давал мне дубликата. Я внимательно выискивала на его лице знаки понимания, что я говорю о ключе Марси, но свет этого понимания так и не зажегся в его глазах. Он все держал под контролем: лицо непроницаемо, и прочесть на нем что-либо невозможно.
— Какой дубликат? — спросил он.
Это только еще больше меня разозлило, потому что я была уверена, что он знает, о каком именно ключе я говорю. Значит, дубликат был не один? Сколько же у него дубликатов? У скольких еще девочек в сумках лежали ключи к его джипу?
— Твоя девушка, — сказала я. — Или это недостаточно понятно?
— Дай-ка мне убедиться, что я все правильно понял. Ты украла джип, чтобы отомстить мне за то, что я дал ключ Марси?
— Я украла джип, потому что он был нужен нам с Ви, — холодно сказала я. — Когда-то ты всегда был рядом, если был нужен мне. Я подумала, что, возможно, и сейчас это так, но, очевидно, я ошиблась.
Патч не сводил с меня глаз.
— Не хочешь рассказать, в чем настоящая причина?
Когда я не ответила, он вытащил из-за стола один из стульев. Сел поудобнее, скрестив руки на груди, и вытянул ноги.
— Время у меня есть.
Черная Рука. Вот что было настоящей причиной. Но мне было страшно встретиться с этим лицом к лицу. Я боялась того, что могла узнать. Того, как он может отреагировать. Я была уверена, что он абсолютно не представляет, насколько много я знаю. Обвинив его в том, что он Черная Рука, я уже не смогу повернуть назад. Мне придется встретиться с правдой, которая может разрушить мою душу.
Патч поднял брови.
— Будем молчать?
— Причина в правде, — сказала я. — Которой ты никогда не говорил.
Если он убил моего отца, как он мог смотреть мне в глаза все это время, говорить, как сожалеет о моей потере, и не рассказать мне правды? Как он мог целовать меня, заботиться обо мне, сжимать в объятиях — и жить с этим?
— Которой я никогда не говорил? Со дня нашей встречи я ни разу тебе не солгал. Тебе не всегда нравилось то, что я должен был сказать, но я всегда был откровенен.
— Ты позволил мне поверить, что любишь меня. Ложь!
— Мне жаль, что ты считаешь это ложью.
Ему не было жаль. В его взгляде была только ярость. Он терпеть не мог, когда его призывали к ответу. Он хотел бы, чтобы я, как и все остальные девушки, исчезла в его прошлом, не пискнув.
— Если бы ты хоть что-то чувствовал ко мне, ты бы не переметнулся к Марси в рекордно короткое время.
— А ты не переметнулась к Скотту в рекордно короткое время? Ты предпочла мне получеловека.
— Получеловека? Скотт — личность.
— Он нефилим! — Патч сделал пренебрежительное движение в сторону двери. — Даже джип ценнее.
— Возможно, то же самое он думает об ангелах.
Он пожал плечами, лениво и высокомерно.
— Сомневаюсь. Если бы не мы, его расы бы вообще не существовало.
— Монстр не любил Франкенштейна.
— И?
— Раса нефилимов уже жаждет отомстить ангелам. Может быть, это только начало.
Патч поднял кепку и провел рукой по волосам. Но выражение его лица сказало мне, что, вполне возможно, ситуация с нефилимами была куда опаснее, чем мне изначально позволяли думать. Насколько близки были нефилимы к свержению падших ангелов? Конечно, не в этот хешван. Патч ведь не хочет сказать, что меньше чем через пять месяцев падшие ангелы вторгнутся в наш мир и в результате погибнут десятки тысяч людей? Но все в его поведении, во взгляде говорило мне, что на самом деле дело обстоит именно так.
— Что ты собираешься с этим делать? — в ужасе спросила я.
Он взял стакан воды, которой я налила для себя и забыла на столе, и сделал несколько глотков.
— Мне велели держаться от этого подальше.
— Архангелы?
— Нора, раса нефилимов — это зло. Они не должны были появляться на земле. Они существуют из-за гордости падших ангелов. Архангелы не хотят иметь к ним отношения. Они не собираются вмешиваться в то, что связано с нефилимами.
— А как же люди, которым предстоит умереть?
— У архангелов есть собственный план. Иногда должно случиться плохое, чтобы освободить место хорошему.
— План? Что за план? Смотреть, как умирают невинные люди?
— Нефилимы идут прямо в собственноручно построенную ловушку. Если людям придется умереть, чтобы раса нефилимов погибла, архангелы рискнут пойти на это.
Волосы у меня на голове встали дыбом.
— И ты с ними заодно?
— Я теперь ангел-хранитель. И предан архангелам.
В его глазах вспыхнуло пламя убийственной ярости, и на один короткий момент я подумала, что он относится ко мне. Как если бы он винил меня в том, кем он стал. Я вдруг почувствовала растущий гнев. Неужели он забыл все, что случилось той ночью? Я бы пожертвовала жизнью ради него, но он отверг меня. Если он хочет винить кого-то в своих трудностях, то уж точно не меня!
— Насколько сильны нефилимы? — спросила я.
— Достаточно сильны, — его голос был подозрительно безучастным.
— Они могут противостоять падшим ангелам уже в этот хешван, не так ли?
Он кивнул.
Я обхватила себя руками, чтобы справиться с внезапно охватившим меня холодом, но он шел изнутри.
— Ты должен что-нибудь сделать.
Он прикрыл глаза.
— Если падшие ангелы не смогут овладеть нефилимами, они… переключатся на людей, — продолжала я, пытаясь пробиться через эту маску «моя-хата-с-краю» и добраться до его совести. — Ты же сам говорил… Десятки тысяч людей. Возможно, Ви. Возможно, моя мама. Возможно… я.