Остановить падение удалось, когда большая часть склона была уже преодолена – он смог уцепиться за ствол кривого низкорослого дерева. Велика сила жизни: выросшее на склоне, где мало солнца и где постоянно дуют ветра, деревце глубоко пустило корни и устояло.
Внизу, на дне оврага, слышалось журчание воды – то ли ручей, то ли речка текла…
Вымокнуть Алексею не хотелось, и потому, чертыхаясь и оскальзываясь, он полез наверх. Вниз летел секунды, а выбирался битый час – в темноте не видно, куда ступить, за что уцепиться.
Но выбрался, отдышался, прислушался: за монастырскими стенами было тихо. Побег еще не обнаружен, и тревогу не подняли. А впрочем – узник был тайный, и беспокоить монахов не станут. Был бы Алексей истинным преступником, его поместили бы в городской острог.
Куда идти? Лошади – равно как денег и вещей – нет, нож – оружие совсем уж ближнего боя. Пешком он далеко от Новгорода не уйдет. Обнаружив побег пленника, разгневанный князь пустит погоню по дорогам по всем направлениям. Сколько он сможет пройти за остаток ночи? Пять верст, десять, пятнадцать? Дорог не видно, да и заставы на них стоят на ближних подступах к городу. В темноте на них нарваться – раз плюнуть, а на дорогах с утра рыскать будут.
Со временем, два-три дня спустя, успокоятся. Конечно, описание его разошлют по сельским старостам, искать не перестанут, но с каждым днем все больше забывать о нем станут. О том, что он в городе спрятаться может, никто не подумает. Схорониться ему надо на пять-семь дней, а потом выскользнуть. Из Новгорода ведь не только дороги ведут, но и река, а ее контролировать сложнее. Одна только проблема – денег нет на постоялый двор. И друзей, которые при своих домах, нет, не обзавелся он ими среди городских. Все время службе отдавал, с утра до вечера ревностно дружинников учил – и вот благодарность князя. Теперь прятаться надо, как загнанному зайцу, даже скорее – как волку в облавной охоте. На новгородских, как и на владимирских, землях он – персона нон грата.
Неврюй через своих воинов, лично видевших бой Алексея и Сангира, и знавший убийцу своего сына, яро его ненавидит, спит и видит, как отомстить. Причем, попади Алексей в руки моголов, легкой смерти ему не будет, долго и жестоко пытать ордынцы большие мастера.
Вот и остается ему к врагам пробираться – Миндовгу, шведам или ливонцам, чего Алексей категорически не хотел и саму мысль об этом сразу отверг. Он, русский ратник, будет гнуть спину перед кнехтом или рыцарем? Не бывать этому. Он хоть и изгой сейчас, но не предатель.
И путь ему тогда один – в волынские земли, в Галич, к Даниилу. Он его знает, в дружину взять должен, ведь Алексей к Даниилу приезжал, как гонец князя Андрея. Последний ноне в изгнании, стало быть, должно получиться.
Итак, конечная точка маршрута определена. Но куда податься сейчас? Никогда Алексей не чувствовал себя так скверно и одиноко.
Спотыкаясь на неровностях, ориентируясь по звездам, он побрел на север, к городу. Сам Юрьев монастырь стоял южнее Новгорода, в пяти верстах, при истоке Волхова из озера Ильмень, на его левом берегу, где в Волхов впадает Княжеский ручей. Любой здравомыслящий беглец к югу идти должен, по берегу Ильменя, к Старой Руссе. А оттуда – по Ловати, на лодке к Великим Лукам.
Но Алексей отталкивался от противного. Разъезды, посланные на его розыск, как раз в тех местах его искать и будут.
Он залег в лесочке, на Юрьевском тракте – как назывался путь от города к Юрьевскому монастырю. Устроился поудобнее под елью – под утро она укроет его от росы. Свернулся калачиком, угрелся и вздремнул.
Утром его разбудил звон колоколов – монахов, послушников, богомольцев призывали к заутренней молитве. Алексей улегся на живот: так и наблюдать удобнее, и с дороги его не видно.
Через некоторое время из ворот монастыря выехала подвода с послушником и направилась в город. В монастыре было тихо, как будто бы и не случилось ничего.
Однако часа через два мимо него по направлению к монастырю пронеслось трое конных дружинников. Ага, значит послушник принес в город весть о его исчезновении.
Через некоторое время дружинники выехали из монастыря, но их уже было не трое, а четверо. Неуж он поперва обсчитался? Однако когда они приблизились, он в одном из них опознал Онуфрия. Что занятно, он был без оружия и со связанными руками. О, да ведь вчера Григорий сказал, что подпоил сотника и ключи от узилища ему подбросит. Выходит – сработала хитрость. Но это на первое время, потом должны разобраться. Нелогично выходит: сначала Онуфрий «продал» Алексея князю за новую должность, а потом выпустил? Нескладно!
Он пролежал в лесу весь день. Мимо по тракту шли богомольцы, проезжали подводы с людьми и грузами, а ближе к вечеру на рысях прошел десяток конных дружинников. Но в монастырь они не заехали, мимо проскакали. Точно его разыскивают! Ну – флаг вам в руки, ратники!
В полночь Алексей пробежал широкую дорогу и по лесу вышел к берегу Волхова. Левее на берегу горел костер, и вокруг него сидели несколько человек. Носами в берег уткнулись три лодки. Переправиться бы на них на другой берег, да нельзя, люди могут дружинниками оказаться. Но даже если просто рыбаками, все равно завтра донесут, куда беглец направился.
Раздевшись догола, Алексей завернул сапоги в одежду и все связал в тугой узел. Придерживая левой рукой узел на голове, осторожно, дабы не плеснуть шумно, он вошел в воду и поплыл к другому берегу.
Вода прохладная, почти холодная. В ногу ткнулась крупная рыбина – не сом ли добычу высматривал?
Алексей выбрался на другой берег, обтерся рубахой, оделся и обулся. Плохо, что в первую очередь его в южном направлении искать начнут. Александр далеко не дурак, сразу сообразит, куда беглец направиться может – к Даниилу. Знал уже князь Алексея и грамотно ходы его просчитывал. Только у беглеца одна дорога, а у преследователей – сто, и на каждой дозор не выставишь.
Двигался Алексей всю ночь до утра, а на день в стогу сена скрывался. От жажды он не страдал, ручьи и реки на пути встречались. В одном леске на огород наткнулся, десяток штук репы выдернул и съел – все какая-никакая пища, хоть желудок не донимает. Деревни обходил. Зла, может, ему и не причинят, но староста в город донесет.
Так и шел упорно к цели – по ночам. По берегу обошел озеро Ильмень – огромное, как море. На берегу Ловати переночевал. По реке днем лодки и суда торговые проплывают, видел уже – движение оживленное. К кому-нибудь попроситься гребцом можно.
Ему повезло. Утром, едва тронулся в путь, за первым же поворотом реки увидел готовящуюся к отплытию лодью. После ночевки команда собирала пожитки – котел, железную треногу в судно, а часть команды уже рассаживалась по скамьям.
Алексей побежал.
Его заметили – один и без оружия он угрозы не представлял.
Запыхавшись, он остановился на берегу:
– Доброе утро! Не в сторону ли Великих Лук направляетесь?
– Даже дальше, – ответил кряжистый кормчий у рулевого весла.