– Это ещё кто?! Великие Духи, спасите меня! – Гурк быстро отполз к скале, судорожно ища на земле оружие. Руки у него тряслись, он был в смятении.

Существо отшвырнуло дёргающегося кабана в сторону, как котенка, и двинулось на монстра. Гурк различил в темноте огромную обезьянью голову, переходящую в поросший щетиной загривок и широченные плечи, длинные когти на руках, массивное туловище и кривые толстые ноги. Над головой у него торчали остроконечные уши. Ростом оно было в полтора раза выше Гурка. Огромная обезьяна подняла морду к небу и, расставив в стороны руки, заревела. Мелкие камни посыпались на Гурка со скалы, вершины деревьев закачались. Гигантский кабан удивленно посмотрел на незнакомое существо, потом взревел, принимая вызов, и бросился вперед. Обезьяна двинулась ему навстречу. Они встретились посреди площадки. Кабан, роя землю всеми четырьмя копытами, поддел противника на клыки и стал теснить к скале. Обезьяна, схватив кабана за клыки, уперлась ногами в землю. Наконец, кабан прижал ее к скале, проткнув клыком кожу на животе. Удар о скалу был настолько сильным, что она треснула, и сверху посыпались большие камни. Обезьяна заревела от боли и гигантским усилием оттолкнула от себя кабанью голову. Кабан рычал, его зубы были совсем рядом с животом противника. Издав дикий рев, обезьяна двинулась вперед, толкая кабана перед собой. Прижав его к противоположной скале, она стала сворачивать ему голову. Кабан неистово сопротивлялся. Внезапно обезьяна резко крутанула голову кабана в противоположную сторону. Громко хрустнули позвонки, и монстр обмяк, испустив дух. Гурк едва успел перебраться в другое место, когда на него стал надвигаться задом кабан, роя копытами глубокие траншеи. У воина от страха пересохло во рту.

– Великие Духи! Великие Духи, спасите меня! – молил он, отползая в сторону.

Ноги перестали его слушаться, и он не мог встать. Воин спрятался за камнем и смотрел, что будет дальше. Обезьяна бросила монстра и двинулась на звуки боя, доносящиеся из-за холмов. Навстречу ей выскочил кабан. Хрюкнув он удивленно замер на месте. Обезьяна прыгнула вперед и, схватив кабана правой рукой за нос, подняла его над собой и ударила о землю, а затем бросила на колья, торчащие из ближайшей насыпи. От удара земля вздрогнула. Обезьяна перебралась через насыпь и исчезла из виду. Вскоре раздались истошный визг и рычание.

– Все, конец. Кабанам смерть, – быстро прошептал Гурк пересохшим ртом и пополз на четвереньках в поисках оружия.

– Равар, Заригор, – позвал он осипшим голосом, – все кончено, кабанам смерть. Где вы?

Глава 8. Доблесть и хитрость

Утренний туман лег на землю и стал стекать вниз по долине, предвещая ясный день. В сумерках среди разбросанных тел людей и животных копошились люди. Они поднимали раненых и клали их на повозки. В лагере их встречали девушки, освобожденные из плена, которые, уложив раненых в шатрах или прямо на земле на войлочных коврах накладывали им шины на сломанные кости, вправляли вывихи, залечивали раны и накладывали повязки с целебными мазями, приготовленными тут же из местных растений.

– Где вы этому научились? – спросил Шонкор, лежа на ковре, молодую женщину, которая обрабатывала ему рану на ноге.

– Мы из клана богатырки Дьяс, – ответила та, – наше стойбище сожгли, а нас захватили в плен. В нашем племени все женщины – искусные лекари. Поэтому нас побаиваются и не любят соседи. Думают, что мы – колдуньи.

– Я так не думаю, – спокойно сказал Шонкор. Его волевой взгляд вселял надежду и уверенность. Лишь те, кто близко знал его, могли догадаться по обострившимся скулам и посеревшему лицу, какую боль он испытывает. – Сколько раненых смогут вновь выйти в поле с оружием в руках?

– Примерно половина, – ответила женщина, помогая вождю подняться на ноги, – это человек семьдесят.

– Разреши нам встать рядом с вами, Великий Хан, – вдруг попросила она, сверкнув глазами, – у нас женщина стоит во главе семьи, поэтому каждая из нас хорошо стреляет из лука и владеет копьем.

Шонкор внимательно посмотрел ей в глаза. Она сразу смутилась под его пристальным взглядом, ругая себя за оплошность. Клан богатырки Дьяс был единственным в Синих Горах, где мужчины не имели власти над женщинами. Боясь оскорбить обычаи чужого племени, женщина опустила взгляд.

– Как зовут тебя? – мягко спросил вождь.

– Я Амитапи, дочь богатырки Дьяс, – ответила она, не поднимая глаз.

– Вы знаете, на что идете? – голос Шонкора изменился.

– Да, знаем, – ответила женщина, прямо посмотрев в глаза хану. На этот раз, она не отвела взгляда

Шонкор кивнул в знак согласия и пошел, сильно хромая, к своему коню. Ему помогли подняться в седло. Хан надел кожаный ремень, к которому было привязано зелёное знамя с изображением герба древнего рода. Оно накрывало круп коня, как попона. Шонкор оглядел раненых, лежащих и сидящих на кошмах и хлопочущих около них женщин.

– Воины! – воскликнул он, – я – Шонкор, вождь народов, живущих в Священных Горах. Прошу всех, кто может держать в руках оружие, выйти на поле. Битва не закончилась!

Люди зашевелились. Из шатров показались воины, надевающие на себя доспехи. Шонкор развернул коня и поехал в сторону леса, за которым были слышны звуки рогов. Внизу, в конце долины, двигалось войско Тёгюнчи кагана. Там гудели трубы, звучали раковины, гремели литавры и били тумбаны. Шонкор окинул взглядом долину. Тела погибших воинов лежали на поле, на склонах гор, покрывая все пространство, примыкающее к узкому проходу. Повсюду валялись щиты, торчали стрелы и копья. Погибшие лошади и кабаны лежали вперемежку с людьми. Среди дыма, стелющегося по полю, виднелись остовы колесниц. В небе кружились вороны и грифы, перекрикивая друг друга.

В поле уже собрались оставшиеся в живых варвары, воины Гурка и Хызри. Их было около двухсот. Вскоре подошли полсотни раненых воинов. Пришли и женщины с луками в руках и встали цепью.

– Где Небесный Охотник? – спросил Шонкор, поравнявшись с Гурком.

– В лагере, – Гурк внимательно следил за шеренгами приближающихся пешцов, – ему вчера сильно досталось. Его нашли в лесу без сознания. Он потерял много крови. Кабаны прорвались почти до верхнего лагеря. Он один остановил их, расправившись с ними и уничтожив всех монстров.

– Выживет? – в глазах вождя появилась тревога.

– Выживет, – утвердительно кивнув, ответил Гурк, – на нем все зарастает, как на собаке.

– Сколько их? – спросил Шонкор глядя в сторону поля.

– Около двух тысяч, не больше.

– Ничего, бывало и похуже, – ухмыльнулся вождь, – не такой уж и плохой расклад. Не правда ли?

Он оглядел притихших воинов.

– Что молчите, потомки аратов? Или сердца ваши дрогнули?

– Тьфу, – сплюнул в сторону поля Гурк. Он развернулся, блестя от возбуждения глазами и улыбаясь, – Порвём, как гнилую козью шкуру, Великий Хан! Эй, лихоимцы, что затихли, как налимы на дне? – обратился он к своим воинам, – бить будем или штаны наполнять, пока не лопнут?!