Теперь же я просто не имею права пользоваться вашей дружбой и расположением, не поставив в известность о подлинных обстоятельствах дела. К тому же, вы все уже втянуты в эту историю, и будет лучше, если вы всё будете знать.
Суон выдохнул и отёр пот со лба: этот монолог отнял у него массу душевных сил. Некоторое время он молча смотрел на яркие угли в камине, а затем обвёл присутствующих вопросительным взглядом. Общество представляло весьма пёструю картину: мисс Ива в вечернем домашнем платье и тюрбане с чёрным пером, безупречный Алоиз в сюртуке с широким платком-галстуком, повязанным очень тщательно. Флитгейл был в сильно потёртой куртке, которая служила ему рабочей одеждой – и куртка, и бриджи, и даже ботинки Гая были в мелкой белой песочной пыли, пыли Сакчагёзю, и даже лицо археолога всё ещё было словно в белёсом налёте.
Ива улыбнулась, но глаза её были серьёзны, она посмотрела на инспектора ободряюще:
– Разумеется, дорогой Суон, скорая перемена вашей карьеры была мне очевидна, но я не имела в виду именно службу в Британской разведке. Правда, уже с самой нашей встрече у Бёрлингтонов у меня появилось подозрение. А уж когда вы заинтересовались запиской Мелисанды – я всерьёз заподозрила что-то неладное. Я вас хорошо понимаю, инспектор, но вы абсолютно правы – все мы уже совершенно втянуты в эту историю и её расследование.
– Инспектор, я – к вашим услугам, – коротко ответил Флитгейл.
– Я высоко ценю ваше мужество, мистер Флитгейл, – откликнулся Суон и вопросительно посмотрел на Алоиза. Тот, аккуратно поправив пробор и белоснежные манжеты, выглядывавшие из рукавов пиджака, с невозмутимой учтивостью ответил:
– Полагаю, я неплохо справился со своим заданием. В любом случае, если мисс Ива считает необходимым… я не могу остаться в стороне.
– Ну вот, инспектор, мы готовы теперь выслушать, что вы нам расскажете об этом деле, – резюмировала Ива.
Инспектор не спеша раскрыл свою записную книжку, развернул её на нужной странице и показал всем присутствующим. На развороте был аккуратно скопирован текст записки Мелисанды фон Мюкк.
– Эта записка – шифровка. Над ней поработали наши лучшие криптологи, и теперь мы знаем её содержание. А попасть в браслет примадонны она могла лишь одним способом – её туда положил её супруг, барон фон Мюкк. Как мне стало известно, Фердинанд фон Мюкк – один из самых успешных сотрудников германской разведки. То, что мистер Флитгейл встретил его в Турции, послужило для меня поводом проверить его связи. Из брака с певицей он сделал прекрасное прикрытие для своей деятельности: на протяжение всего их пятилетнего брака, он фактически выступал в качестве импресарио своей супруги: организовывал ей турне и гастроли. Следовательно, постоянные передвижения семьи фон Мюкк по Европе не вызывали никаких подозрений, а барон таким образом поддерживал контакты со своей агентурой. Когда примадонна приезжала в тот или иной город, местный агент примыкал к группе бурных поклонников таланта мадам и оставлял ей на память какой-нибудь сувенир. В бонбоньерке, сигаретнице или даже в браслете было легко спрятать шифровку, в которой назначалась встреча барона с агентом, или передавалась информация о месте тайника, в котором следовало забрать секретное донесение, документы, или что-нибудь ещё. Очень просто, и не вызывает никаких подозрений. Сам барон ни с кем в подозрительные контакты не вступал, а лишь играл роль ревнивого супруга, который имел полное право интересоваться драгоценными подарками своей супруге – и делать ей такие же подарки «с секретами». Толстый браслет мадам был именно таким контейнером. В нём фон Мюкк оставил записку, в которой указывалось место тайника для передачи документов. Эта наша записка была указанием, где нужно было оставить некие документы. Тайник в заброшенном склепе на Хайгейтском кладбище. Очень романтично. Кстати, именно там завтра будет похоронен Фицгилберт. Мы уже проверили этот тайник – он пуст.
– Но получается, что Мелисанда была в сговоре с мужем? – изумился Флитгейл.
– Нет. В том-то и прелесть замысла фон Мюкка – Мелисанда искренне считает своего супруга просто ревнивым монстром и тираном! И только.
– Но как же агент должен был получить это послание? Ведь нет же никаких гарантий того, что Мелисанда захочет подарить безделушку с секретом именно тому, кому нужно? – озадачился Флитгейл.
– Но ведь её браслет пропал во время сеанса, не так ли? – хитро улыбнулся Суон. – Устроить передачу послания от барона очень просто. В конце концов, можно проявить любопытство, попросить вещицу, проявить неловкость и уронить её, поднимая – быстро вынуть записку. Для человека достаточно ловкого и сообразительного это не проблема. К тому же обычно выбирались такие предметы, которыми мадам пользовалась прилюдно: бонбоньерки, сигаретницы; и могла передать или оставить на столе. Браслет – исключение. Но ведь и здесь передача сработала.
– Боже, как всё сложно… – сокрушённо пожаловался Гай.
– Да, сложно, – согласилась Ива. – Именно поэтому эта чудная схема стала давать сбои. Кто-то надоумил Мелисанду жульничать со страховками. Никогда не поверю, что она додумалась до этого сама. Или прочитала где-нибудь. Ведь Алоиз заметил, что барон был явно обеспокоен новостью о махинациях своей супруги?
– Совершенно верно, он был искренне обеспокоен, – вставил Алоиз. Всё же проведённая им операция составляла предмет его гордости. Конечно, операция была хорошо организована, Алоизу было подготовлено отличное прикрытие – мистер Вейсе, который действительно состоял клерком в «Зигеле и Брауне», уже неделю назад был уволен именно за злоупотребление конфиденциальной информацией и покинул Англию. Теперь даже если барон захочет проверить достоверность истории Алоиза – он узнает лишь, что Вейсе действовал самочинно, что вряд ли удивит Зигеля и Брауна. Может, их смутит лишь тот факт, что Вейсе не потребовал скромного вознаграждения за свою услугу, но, в конце концов, и это легко объяснить долгосрочными планами Вейсе. Так или иначе, Алоиз был собой доволен, однако, не имел привычки впадать в гордыню; вернее – эту привычку он убил в себе пять лет назад, когда судьба свела его с мисс Ивой.
– Итак, записка предназначалась кому-то, кто сидел за столом, – размышляла Ива. – Кто-то из присутствующих был агентом, работающим на Германию. Отставим пока дам. Урусов, убитый Брюстер или убитый Фицгилберт, не так ли? Слишком много покойников.
– Да, это усложняет задачу. Брюстер, конечно, невероятно подозрительная личность. Сейчас в его доме производится обыск, я присоединюсь к нему, как только мы закончим наш совет. Будем надеяться, обыск даст какие-то результаты. Полковник много путешествовал, а написание книги – прекрасная легенда для шпиона, – Суон покачал головой. – Кстати, дорогой Флитгейл, было бы вполне естественно, если бы вы поинтересовались деятельностью Брюстера в Обществе по изучению психических явлений. Как историк. Я передам вам рукопись его труда. Быть может, это поможет вам?
– Думаю, мой коллега Торсон вполне справится с оставшейся распаковкой, а я могу заняться этим прямо завтра, – с готовностью отозвался Гай.
– Прекрасно, сегодня вечером я пришлю вам рукопись.