– Знаешь, я так боялась написать тебе. Мне казалось, что ты будешь меня презирать и станешь сторониться, – сказала Наташа.
– Да нет, я чего? Я нормально, – сказал он, соображая, как бы от неё поскорее отвязаться.
– Ты правда не думаешь, что глупо написать первой? – допытывалась она, заглядывая ему в глаза.
«Полная кретинка», – подумал он, а вслух сказал:
– Ну чего ты заладила? Говорю же, нормально.
Теперь, когда Лины рядом не было, интерес ухаживать за Сафоновой пропал напрочь. И, как назло, до её дома тащиться минут двадцать. Добро бы жила рядом со школой. Сафонова что-то трещала об уроках на завтра, он вполуха слушал, думая о том, как теперь поведёт себя Удальцова.
Лина знала про письмо Беляеву, но никак не ожидала, что оно будет иметь такой эффект. Наташка Стасу не нравится – это факт. Но тогда с чего бы ему распинаться? Неужели из-за письма?
«Тоже мне Татьяна с Онегиным», – усмехнулась Лина.
Она не ожидала, что её заденет, что Беляев так легко переметнулся. Впрочем, если бы она захотела, он бы прибежал как миленький, только ей это ни к чему. А Наташка как-никак лучшая подруга. Раз ей нравится Беляев, пускай встречаются. Неизвестно только, что она в нём нашла, кроме смазливой физиономии.
Лина закончила делать уроки, когда раздался телефонный звонок.
– Ну так как насчёт алгебры? – узнала она голос Беляева.
«Вот, значит, чего стоят его ухаживания за Наташкой. Надеялся, я от ревности с ума сойду», – поняла Лина и язвительно произнесла:
– Я думала, тебе Наташа уже всё объяснила.
– Ещё не всё. А чего это тебя так задело, что я с Сафоновой ушёл?
– А то, что нечего ей голову морочить. Она ведь тебе не нравится.
– С чего ты взяла?
– Да с того, что ты бы мне не звонил. И вообще, оставь её в покое.
– Ой-ой-ой, воспитательница. Кого хочу, того и провожаю. У нас, как в Америке, страна свободная.
Он ликующе положил трубку: сработало! Если Удальцова ревнует, значит, не зря он с занудой Сафоновой до дома таскался.
На следующий день Стас пришёл в школу в числе первых. Усевшись за парту, он выжидающе уставился на дверь. Стоило Сафоновой появиться на пороге, как он громогласно позвал:
– Эй, Сафонова, садись со мной, – и царственным жестом указал на свободное место за партой.
У Наташи учащённо забилось сердце: все надежды и мечты сбывались. Как хорошо, что она решилась написать Стасу, а ведь сомневалась, стоит ли ему признаваться, думала, он будет смеяться. Девчонка покорно, как загипнотизированная, направилась на зов.
Войдя в класс, Лина сразу заметила, что подруга от неё пересела на новое место. Взгляды Лины и Стаса встретились, и ей стало противно от его самодовольной, нахальной ухмылочки. Надо бы предупредить Наташку, что он ухаживает за ней несерьёзно, просто так. Нельзя, чтобы она шла у него на поводу. Однако затевать выяснение отношений на глазах у всего класса не хотелось, и Лина решила отложить это до переменки.
На перемене ребята перекочёвывали в кабинет химии. Наташа чувствовала себя немного виноватой, что бросила подругу за партой одну.
– Лин, ты не обижаешься? – заискивающе начала она.
– Зря ты пересела к Беляеву. На твоём месте я бы ему не слишком доверялась. Он любит девчонкам мозги пудрить. Сегодня с тобой сидит, завтра – с другой.
– Он вовсе не такой. Зачем наговаривать, ты ведь его совсем не знаешь.
«Да уж. Я его не знаю», – с сарказмом подумала Лина, а Наташа с жаром продолжала:
– Если бы он был таким, как ты говоришь, он бы всем раззвонил про письмо и что я за ним бегаю. А он никому ни слова не сказал, пошёл меня провожать и вообще…
Лина знала причину новой «влюблённости» Беляева. Только слепой не заметил бы, что он Наташку просто использует. Как только она могла принимать его ухаживания за чистую монету?
Беляев стоял, подпирая дверь кабинета. Увидев девчонок, он склонился в шутовском поклоне.
– Смотрите-ка, лучшие люди школы! – воскликнул он и обратился к Наташе: – Слушай, у тебя пожевать ничего нет?
Девочка достала из портфеля шоколадку.
– Халява, сэр, – процедила Лина, презрительно глядя на парня.
Стас пропустил её слова мимо ушей, продолжая разговаривать с Наташей:
– Клёвая ты девчонка, Сафонова, не то что некоторые. По-моему, Удальцова тебе завидует.
Наташа, потупившись, промолчала. Ещё никогда Беляев не казался Лине таким омерзительным. Приударил за Наташкой ради смеха, а та, дура, не видит, что она ему до лампочки. Ну и пусть. Войдя в кабинет, Лина подошла к парте, где сидел Юра Круглов, и положила портфель на свободное место.
– Я с тобой сяду, – сказала она тоном, не терпящим возражений.
Юра молча кивнул. Да и кто бы стал возражать Удальцовой? При ней он всегда робел. Она подавляла своей напористостью. Её было слишком много, начиная от чересчур громкого голоса, очень броской внешности и кончая её неугомонной активностью. Меньше всего Круглову хотелось сидеть с Удальцовой за одной партой, но сейчас даже это соседство не так огорчило его, как то, что Наташа пересела к Беляеву. Почему она выбрала его? Видно же, что она ему не нужна. Сегодня её позвал, а завтра побежит к другой девчонке. Что могла в нём найти Наташа? Она такая умная, рассудительная – и вдруг Беляев.
Лина, закрыв ладонями уши, состязалась с назойливо трезвонящим телефоном: кто – кого. Она решила ни за что не поднимать трубку.
Аппарат звонил, и звонил, и звонил. Наконец она не выдержала и сдалась.
– Опять ты? Что ты ко мне привязался? – резко спросила она.
– Лин, не бросай трубку. Я с тобой нормально поговорить хочу.
– Ты, оказывается, и нормально умеешь? Не замечала, – съязвила Лина.
– Опять ты за своё. Если ты на меня из-за Сафоновой окрысилась, то она мне как носорогу приставка. Хочешь, я её завтра кину?
– Оставь Наташку в покое. Я тебя как человека прошу.
– О’кей. На фиг она мне? А ты со мной будешь встречаться?
– Пошёл ты! – в сердцах воскликнула Лина.
– Вот ты как! Ладно. От добра добра не ищут. Будем с Сафоновой дружить. Она-то меня ценит. Хочешь, завтра портфель за мной таскать будет?
На следующий день Беляев жаловался, что потянул на тренировке руку. Видя, что Наташа тащит портфель этого жлоба, Лина вспылила:
– Наташка, должна же у тебя быть гордость. Что ты, как собачка, ему прислуживаешь? Ну посмотри на него. Что в нём хорошего? Двоечник и тупица.
Непонимание между подругами достигло предела. Наташа старалась не замечать, как Лина всё время пытается настроить её против Стаса. Как из кожи вон лезет, чтобы вбить между ними клин, но всему есть предел. Стас прав: Лина обзавидовалась. А ещё, называется, лучшая подруга.