– У твоего отца сложный характер?
– Он настоящий титан. Уверен, тебе есть с кем сравнивать.
– О да. Интересно, чем бы закончилась схватка Антонио и Уоррена на ринге? Кто бы выиграл?
– Это было бы захватывающее зрелище, – улыбнулся Маттео.
– Вы сами решили продолжать семейный бизнес или так было решено на семейном совете?
– У нас не было выбора. Мы – Де Кампо.
– Похожая ситуация. А разве Риккардо поначалу не был гонщиком?
– Да. Но ему было непросто общаться с отцом после возвращения.
– А почему он вообще вернулся?
– Антонио был тяжело болен и хотел, чтобы Риккардо принял бразды правления.
– А кем бы ты стал, если бы не принадлежал к известному роду?
– Это попытка залезть мне в душу? – спросил он, слегка приподняв бровь. – Частичный анализ личности возможного партнера?
Куин улыбнулась:
– Отвечай на вопрос.
– Я был бы пианистом.
От удивления она открыла рот:
– Серьезно?
Он пожал плечами:
– Музыка была моей второй специализацией в Оксфорде.
Куин невольно посмотрела на его длинные пальцы и элегантные кисти рук.
– А ты? Кем ты себя видела?
– Не знаю, – честно ответила она. – Я часто думаю о том, кем могла бы стать. Когда Уоррен увидел, что я получаю огромную прибыль от продажи лимонада, моя судьба была решена.
– Как же Теа избежала подобного волевого решения и стала ветеринаром?
– Ей совсем не давались цифры, и Уоррен сдался.
– Поэтому тебе пришлось работать за двоих. Вы такие разные.
– Совсем неудивительно, ведь меня удочерили.
– Странно, почему разведка мне не донесла.
– Мы никому об этом не рассказываем. Я была совсем крохой, мне и года не было.
– А ты знаешь, кто твои биологические родители?
– Они живут в Миссисипи, – кивнула она. – У них не было возможности меня оставить.
Что-то в ее интонации насторожило Маттео, но он решил больше ничего не спрашивать.
– Вы с сестрой абсолютно разные, но все равно очень близки?
– Так и есть, – улыбнулась Куин. – Теа до сих пор верит в сказки, а я настоящий циник. Мы дополняем друг друга.
– Мы с братьями тоже очень разные, – произнес Маттео после паузы, во время которой внимательно ее изучал. – Но тоже очень близки. Риккардо обожает править миром. Габриэль помешан на вине.
– А ты?
– Не уверен, что могу себя точно описать. Может, сделаешь это сама?
«Невероятно сексуальный, бесконечно притягательный…» – продолжать в том же духе можно было до бесконечности, но она лишь покачала головой.
– А ты играешь для публики?
– Как правило, нет. А ты бы хотела послушать?
– Возможно.
Боже, да она просто сгорала от любопытства. Ей безумно хотелось посмотреть, как эти прекрасные руки будут обращаться с инструментом, поскольку испытать их медленные и сладкие прикосновения на себе ей точно никогда не удастся.
– Давай договоримся, что я сыграю тебе, когда мы подпишем контракт.
– А ты азартный!
– Азартные игры – прямой путь к просчету, – сказал он, усаживаясь рядом с ней. – Это все равно как утверждать, что ты не ждешь от меня поцелуя, в то время как очень этого хочешь.
– Совсем нет, – прошептала она, но от напряжения у нее вспотели ладони.
– Обманщица, – промурлыкал он, прикасаясь к ее щеке и глядя ей прямо в глаза. – Ты, как и вчера, хочешь, чтобы я тебя поцеловал.
– Вчера ты правильно сделал, что ушел. – Куин потупилась.
– Да, но вчера ты выпила целую бутылку вина, а сегодня ты абсолютно трезва.
– Маттео, я…
– Один поцелуй, – прошептал он, склоняясь к ней.
Куин затаила дыхание. Легкое, нежное прикосновение его губ совсем не походило на спешные, грубые ласки Джулиана. Он повторял неторопливые поцелуи снова и снова, доведя ее до неистового желания более тесного контакта. Она прикоснулась к его плечу – то ли для того, чтобы удержать равновесие, то ли призывая его к более активным действиям.
Он издал низкий горловой звук и поцеловал ее более настойчиво, тщательно исследуя ее губы, превращая ее тело в податливую глину.
Куин и предположить не могла, что поцелуй может быть таким опьяняющим и возбуждающим, доставлять такое наслаждение. А в этом райском месте, на вершине горы, он был вдвойне романтичным. Ей хотелось, чтобы наслаждение длилось вечно.
– Маттео… – выдохнула она.
Вместо ответа, он взял ее руку и положил себе на затылок, тем самым приглашая к более активным действиям. Чувствуя легкое давление его языка на своих губах, Куин прекрасно понимала: если сейчас она впустит его, то он опять продемонстрирует ей, как много она упустила в жизни. Но сопротивляться не было сил, и она полностью отдалась ощущениям.
– Куин…
Его хриплый голос вернул ее в реальность. Он провел губами по ее щеке и прикоснулся лбом к ее лбу.
– Наверное, нам лучше остановиться.
Выпрямившись, Куин прикрыла губы ладонью и с ужасом подумала о том, что натворила.
– Это был всего лишь поцелуй, – сказал он, видя ее смятение.
Боже, она целовалась с потенциальным партнером, когда на кону ставка в десять миллионов долларов!
– Этого больше не повторится, – произнес Маттео, видимо наконец осознав, что произошло.
– Маттео, мы не должны больше так поступать. Хотя у тебя, скорее всего, вызывает любопытство любая особь женского пола.
– Ты все неправильно поняла. – Он сердито взглянул на нее.
– А как тогда это понимать?
– Любопытство вызываешь именно ты. Но я согласен, это была ошибка.
На секунду у Куин резко перехватило дыхание. В этот момент Маттео поднялся, протянул ей руку и сказал:
– У тебя завтра ранний вылет. Нам пора идти.
По дороге назад они вообще не разговаривали. Куин думала о глупом поступке и бесконечно ругала себя за допущенную слабость. Ведь Маттео нужен был только контракт, а она вела себя как полная дура. Надо срочно взять себя в руки и к завтрашнему утру вернуть ясность мыслей.
Маттео знал, что непременно поцелует Куин, с того самого момента, как увидел ее радость от победы над собственным страхом. За этот день он смог очень хорошо узнать ее, и страстный поцелуй стал тому подтверждением. Это был тест, результаты которого вот уже два дня не давали ему покоя.