Потянулась бесконечная секунда, пока Итан болтался в воздухе, закинув одно колено на карниз, а центр тяжести медленно отстранял его от стены, увлекая в зияющую внизу жуткую пустоту.
Он заметался в полнейшем отчаянии, скребя обеими руками по скале, и левая наконец уцепилась за крохотный выступ на уровне груди.
Мгновение Итан не знал, хватит ли этого, чтобы преодолеть силу гравитации, влекущую его назад, и притянуть себя обратно на карниз, сдирая пальцы в кровь с побелевшими от усилия костяшками.
Наконец прервав движение назад, он самыми кончиками пальцев потянул себя вперед, пока не уперся лбом в стену.
Ему потребовалось собрать все силы, чтобы закинуть наверх правую ногу и встать на скальной полочке.
Этот карниз оказался вполовину ýже предыдущего, и пятки висели над пропастью.
Тут не то что не сядешь, тут даже простоять достаточно долго просто невозможно.
Трещина в стене, ведущая остаток пути до металлического объекта, начиналась чуть выше его. С виду достаточно широка, чтобы Итан смог втиснуться внутрь, если сумеет вскарабкаться туда, но сил, чтобы попытаться подтянуться туда прямо сейчас, у него уже не осталось.
Он чуть не погиб, и тело от головы до пят до сих пор тряслось.
Вопль заставил его встрепенуться, забыв о страхе.
Итан озадаченно поглядел с высоты пятидесяти футов на дно ущелья.
Он же разнес этой твари череп вдребезги.
Как же, черт…
Минуточку.
Она не шевелилась, да и рта, чтобы издать подобный звук, у нее не осталось.
Как только ущелье огласил следующий вопль – на сей раз чуть более басовитый, эхом заметавшись между стен, Итан перевел взгляд назад, к электрифицированному забору.
О господи!
Существ было пятеро. Они двигались вверх по ущелью строем, почти напоминающим боевой порядок эскадрильи, взбираясь по этому полю громадных валунов быстрыми, элегантными скачками.
Итан прижался спиной к стене, стараясь устроиться как можно надежнее.
Вожак стаи выскочил с поля валунов во весь опор, скоростью не уступая собаке, но добравшись до твари, убитой Итаном, резко остановился и опустил голову к земле, обнюхивая раздробленный череп сородича.
Когда другие приблизились, он запрокинул свою морду к небу, испустив долгий, надрывный стон горя, напоминающий волчий вой.
Подоспели четверо остальных, и через десять секунд все они выли, будто хор плакальщиков. Итана, недвижно застывшего на карнизе, прислушиваясь, словно морозом продрало; пот стыл на коже, и он всем лицом ощутил кровь этой твари, засохшую на его теле, будто крохотные струпья.
Он пытался постичь то, что видел и слышал, но объяснения этому не находил.
Все это выходило за рамки его опыта – а возможно, и воображения.
Закончив выть, звери обернулись друг к другу и пообщались на самом странном языке, который Итан когда-либо слышал.
Словно чудовищные птицы – их короткие, резкие возгласы напоминали потустороннее чириканье.
Итан покрепче ухватился за скалу, преодолевая головокружение, мир под ним словно покосился.
Теперь вся пятерка обнюхивала землю вокруг трупа – задрав ляжки, уткнув морды между камнями.
Итан изо всех сил старался не запаниковать, когда на него вдруг снизошло озарение, пока он стоял в высоте над монстрами – когда они уйдут, он попросту не сумеет спуститься обратно. Даже с этого карниза. Единственный путь по этой стене, где он так безрассудно откусил куда больше, чем способен проглотить, – только вверх.
Внезапно одно из существ коротко тявкнуло тонким, пронзительным верещанием.
Остальные кинулись к нему, столпившись вокруг и лихорадочно защебетав, а затем самое крупное из своры – в добрых два раза крупнее того, которое напало на Итана, – ринулось вперед, опередив остальных, по-прежнему уткнувшись носом в землю.
И лишь когда оно достигло подножия скалы, Итана наконец осенило.
Мой след.
Потыкавшись носом в камень, существо поднялось на задние ноги.
Медленно попятилось…
…и поглядело вверх, прямо на Итана.
Они идут по моему следу.
В ущелье воцарилась тишина.
Пять пар млечных глаз разглядывали Итана на карнизе.
Он собственными ушами услышал, как сердце колотится в его груди, будто кто-то пытается пробиться наружу из комнаты с мягкими стенами.
Одна и та же мысль закрутилась у него в голове по замкнутому кругу…
Способны ли они лазать по скалам?
Словно в ответ, крупная зверюга, первой напавшая на его след, вздыбилась на задние лапы и совершила с места пятифутовый прыжок.
И прильнула к стене, будто та была покрыта липучкой, впившись остриями когтей в крохотные трещинки в скале, воспользоваться которыми Итану нечего было и думать.
Бестия посмотрела вдоль поверхности скалы на Итана, а остальные тем временем тоже попрыгали на стену.
Итан поглядел на трещину над головой, шаря вокруг взглядом, пока не углядел более или менее приемлемый выступ, чтобы ухватиться, почти в пределах досягаемости.
Прыгнул, ладонью охватив гроздь острых темных кристаллов, слыша цокот когтей по скале, неумолимо приближающийся к нему.
Пошарив по стене, захватил другой рукой ровную поверхность внутри трещины и, подтянувшись, одолел остаток расстояния до основания желоба.
Там было тесно, менее трех футов в поперечнике, но Итан уперся подошвами в стены, обеспечив достаточное давление, чтобы удержаться на весу.
Бросил взгляд вниз.
Великан уже добрался до второго карниза, взбираясь быстро, бесстрашно, не выказывая ни малейших признаков утомления.
Остальные от него не отставали.
Итан переключил внимание наверх – закрытый с трех сторон желоб. Не так уж много зацепок для рук, но, пожалуй, враспор пройти можно.
Он начал восхождение, и близость скальных стен создавала желанное, хоть и ложное ощущение безопасности.
Каждые пару футов он бросал взгляд вниз между ног, и хотя обзор теперь заслоняли окружающие его скалы, передняя тварь была по-прежнему видна, без усилий карабкаясь от второго карниза к третьему по отрезку стены, давшемуся Итану нелегкой ценой.
Двадцать футов вверх по расселине, семьдесят над дном ущелья, мышцы ног уже пылают.
Совершенно непонятно, сколько еще надо подыматься, чтобы добраться до этого куска металла, который в первую голову на него все это и навлек. С другой стороны, находись Итан в ущелье, когда показались эти твари, сейчас они уже доедали бы его. Так что, если вдуматься, этот бликующий металл, спровоцировавший Итана на самонадеянное восхождение, если и не спас ему жизнь, то по меньшей мере продлил ее.