– Девочка, а где тут у вас милиция?
– Там. – Танька повела рукой.
– Где там?
– Возле колодца.
– Возле какого колодца?
– Возле клуба.
– Девочка, я тебя очень прошу: если сюда придет милиционер, ты ему скажи, что я пошел прямо в милицию. Ладно?
– Ладно.
– Спасибо большое…
Летчик улыбнулся какой-то неопределенной, очень вежливой улыбкой и пошел.
Танька встала. Смотрела, как он уходит.
– Товарищ летчик! – позвала она с отчаянием.
Летчик остановился. Обернулся.
– Здрасте… – сказала Танька. Она действовала по программе Вероники.
– Здравствуй, – удивился летчик.
– Хотите, я вам спою?
– Зачем? – еще больше удивился летчик.
– Так просто…
– Ну спой, – разрешил летчик, подумав.
Танька в волнении сглотнула, набрала воздуха, выдохнула и сказала сердито:
– Да не буду я! Еще чего!
И в это время из кустов вышел Мишка Синицын.
– Татьяна, тебя папа зовет, – небрежно бросил он Таньке. Глядел он, однако, не на Таньку, а на летчика и медленно к нему направлялся.
Подошел к летчику, встал перед ним с грозным видом.
– А ну мотай отсюда! – приказал он.
– Ты это кому говоришь? – не испугался летчик.
– Тебе, – не испугался Мишка. – Иди, иди, гуляй! – и легонько толкнул его ладошкой в грудь.
– А в чем, собственно говоря, дело? – начал обижаться летчик.
– А в том, – объяснил Мишка и толкнул летчика посильнее.
– Да отстань ты, в конце концов, – обозлился летчик и толкнул Мишку так, что тот не устоял на ногах.
– Ах так? – бесстрашно завопил Мишка. – Ну, держись!
Он вскочил на ноги и ринулся на летчика.
Летчик схватил Мишку, завел ему руки за спину, повалил на землю, а сам сел сверху.
– Сдаешься? – спросил летчик.
– Вот фига тебе! – не сдавался Мишка и извивался под летчиком.
Летчик еще плотнее притиснул Мишку к земле.
– Товарищ летчик! Пустите его! Ему недавно аппендицит вырезали! Ему нельзя! – Танька взволнованно бегала вокруг дерущихся. – Товарищ летчик! Ну пожалуйста!
Летчик не обращал на нее никакого внимания, сидел на поверженном Мишке. Тогда Танька подняла с земли здоровенный сук, подошла сзади и стукнула летчика по макушке.
Летчик ухватился за голову обеими руками, поднялся с Мишки. Обернулся, глядя на Таньку.
И небо, и Танька, и лес слегка поплыли перед его глазами.
– Ой! – смутилась Танька. – Извините, пожалуйста.
– Ненормальная, – сказал летчик.
Повернулся и пошел прочь, не глядя. Споткнулся о корягу и полетел в болото.
Мишка вскочил на ноги и победно захохотал над посрамленным противником. Они подбежали к болоту и стали смотреть вниз. Внизу расходились круги.
Круги разошлись. Стало гладко.
– Потонул! – в ужасе молвила Танька.
Мишка, не раздумывая, прыгнул в чем был. Танька – за Мишкой. Через несколько секунд они вынырнули – все в болотной тине. Летчик вынырнул метрах в десяти и пошел к противоположному берегу.
– Товарищ летчик! – крикнула Танька. Летчик обернулся. – Только вы в милицию не ходите! Это я вам повестку прислала.
– Вот я сообщу в твою пионерскую организацию. Будешь знать… – пригрозил летчик. – Хулиганка!
– Герой кверху дырой! – крикнул Мишка.
И разошлись по сторонам. Летчик в одну сторону. Танька с Мишкой в другую.
– Зря ты влезла, – заметил Мишка, разводя коленями и руками кувшинки. – Я б ему тройной суплес провел…
Выбрались из болота. Вода с обоих текла ручьями. Необходимо было выжать одежду.
– Отвернись! – велела Танька и пошла в кусты.
Мишка отвернулся и пошел в соседние заросли. Сбросил с себя рубашку, брюки, майку.
– Э! – вдруг спохватился он. – А какую ты ему повестку прислала?
– Свидание назначила! – крикнула Танька.
– Зачем?
– Влюбилась!
– Чего? – Мишка вышел из кустов, с недоумением уставился на коварную Таньку.
В траве у самой воды лежала оборванная цепочка с камешком «куриный бог».
* * *
Город спал.
Возле старинного лабаза, выстроенного когда-то купцами, а ныне именуемого «Универсам», дремал сторож с берданкой.
По дороге, прихрамывая, плелся летчик Валерий Иванович Журавлев.
– Дедушка, это какая деревня? – спросил он у сторожа.
– Это город, – отозвался сторож. – Нижние Ямки.
Летчик заглянул в карту.
– Сбился, – сказал он после молчания. – Надо было восточнее брать.
* * *
Первые лучи восходящего солнца освещали самолеты в крупных каплях росы.
Громов и Фрося обихаживали свой аэродром. Фрося посыпала дорожки желтым песочком. А Громов подновлял свежими белилами посадочные квадраты.
– Вась, а Вась… Глянь, – позвала Фрося.
Громов выпрямился. Обернулся.
По дорожке к бараку общежития плелся летчик. Грязь и тина на нем высохли, он был весь серый и походил на памятник себе.
– Я ж говорила… А ты волновался, – заметила Фрося.
Летчик увидел начальство. Остановился и вежливо поздоровался:
– Здравствуйте…
– Здрасте, здрасте… – сказала Фрося.
Помолчали.
– Красивый рассвет, – поделился летчик, преданно глядя на Громова.
Громов не отреагировал.
– Очень красивый, – сказала Фрося.
Летчик оглядел себя. Потом сказал сконфуженно:
– Упал.
– Бывает… – отозвалась Фрося.
– Ну, я пойду посплю… А то заблудился вон… Петлял…
– Конечно, – ласково сказала Фрося.
Летчик улыбнулся сконфуженно и пошел своей дорогой.
Фрося и Громов провожали его глазами.
Летчик вдруг обернулся и произнес восторженно:
– Степью пахнет!
– Ага. Пахнет, – согласилась Фрося.
Опять помолчали.
– Ну, я пошел, – пообещал летчик.
– Конечно, – согласилась Фрося.
Летчик удалился.