Но вот Далия… Роуз нежно улыбнулась. Младшая была азартна, почти как она сама. И всегда стремилась к победе — совсем как Роуз.
Девушка выбрала самый яркий, красный молоток.
— Не лучший выбор, — прозвучал глубокий мужской голос.
Обернувшись, Роуз не без удивления увидела Сина. Из-за полей своей шляпки девушка не заметила, как он приблизился.
— Чем вам не угодил красный молоток?
— Он несчастливый. Вы наверняка слышали об этом…
— Напротив, я слышала, что красный — самый счастливый цвет! — возразила Роуз.
Син всё еще был в костюме для верховой езды — это объясняло его отсутствие в течение всего вечера. Улыбка его была совершенно обезоруживающей.
— Лучший цвет — зеленый, однако, к несчастью для вас… — он склонился и взял зеленый молоток, — он уже занят.
Сердце девушки затрепетало.
— Так вы играете? Вы, кто еще вчера обзывал эту игру «детской» и «занудной»?
— Я просто отсекал нежелательных соперников. И кажется, мне это удалось — сдается, на поле никого нет, кроме нас с вами. — Он улыбнулся Роуз, глядя на нее сверху вниз — лучи предзакатного солнца сделали его похожим на льва, золотистого и могучего. — Да, тут нет никого, кроме нас…
Никого, кроме нас… То, как он произнес эти слова, заставило Роуз улыбнуться.
— А как вам удалось заставить остальных отказаться от игры?
— При помощи хитрости и коварства.
— Ну, в этом я не сомневаюсь, — рассмеялась девушка.
— На самом деле мне пришлось всего-навсего убедить гостей, что вы здесь — достойнейшая представительница слабого пола, тогда как я — достойнейший образчик сильного. После чего все радостно согласились наблюдать с террасы за нашей поистине эпической битвой…
Девушка придирчиво оглядела мужчину с ног до головы, отчаянно стараясь не задерживать взгляд на некоторых местах его тела.
— Что ж, надеюсь, вы недурной игрок. И у лакея будет не так уж много работы: мисс Изобел обыкновенно бьет что есть мочи, и шары улетают бог знает куда… вчера один угодил во-он в то дерево!
— Отсюда? — Прикрыв ладонью глаза, Син поглядел на деревце, растущее на самом берегу озера. — Впечатляющий удар. Чудо, что никто не пострадал.
— Ее светлость особенно опасалась за окна…
— И полагаю, не без оснований. — Син указал на первый обруч. — Не пора ли нам начинать?
Когда они шли через лужайку, между ними, казалось, установилась своего рода тайная связь. Роуз кинула на мужчину взгляд из-под роскошных ресниц:
— Признаюсь, это куда приятнее, нежели мое вчерашнее плавание на лодке…
— Вероятно, я обязан принести вам свои глубочайшие извинения.
— Вероятно, и мне стоит извиниться перед вами — за то, что шарахалась от вас, словно от чумного. И еще… я хотела возобновить наш с вами разговор в библиотеке.
— И мы с вами снова заспорим? Если так, то лучше бы у нас с вами в руках не было молотков…
— Обещаю и клянусь никогда не использовать молоток для пэлл-мэлл в качестве оружия, так что вы в полнейшей безопасности, — расхохоталась Роуз.
— Присягаю в том же самом! — Син торжественно поднял руку и забормотал — в этом неразборчивом монологе различимы были слова «молоток» и «никогда».
— Ну вот, — он опустил руку. — Теперь вас не постигнет ужасная кончина…
— Вы возвращаете меня к жизни, — произнесла девушка, силясь не расхохотаться. — Как я уже говорила, я позволила опасениям вашей милой тетушки увлечь меня на безопасный путь. Она права: нам надлежит быть осторожными, но мне следовало именно так вам и сказать. Вместо этого я попросту стала вас избегать. Это постыдная трусость. Я сожалею…
— Возможно. Впрочем, возможно также, что это был хитрый ход. — Син сверкнул глазами. — Если бы я сказал, что не желаю оказаться с тобой в одной постели, я бы беззастенчиво солгал. Я хочу этого. И солгал бы, сказав, что оставлю попытки тебя туда заманить! Я буду это делать. — И, склонившись к ушку девушки, шепнул: — Одно я могу твердо обещать тебе, Роуз Бальфур: однажды ты на это согласишься!
Роуз подняла глаза на мужчину, и по телу ее словно пробежала теплая волна. Если бы даже она зажмурилась, всё равно ощущала бы его присутствие рядом — она чувствовала его зов всем своим существом…
И ей мучительно хотелось откликнуться. Она честно сознавалась себе, что была бы разочарована, если бы Син оставил попытки соблазнения. Его настойчивость покоряла девушку.
— Возможно, я тоже так полагаю, — вдруг сорвалось с ее уст.
Син изумленно взглянул на Роуз, глаза его засияли — и она поняла: он хочет ее поцеловать. Она с трудом поборола желание обвить тотчас же руками его шею. Ну почему всё хорошее в жизни так быстро кончается, а всё дурное и унылое длится без конца? И он — часть этого недолгого счастья, которое не может длиться вечно и о котором она никогда не будет сожалеть…
Син склонил голову к плечу, ветер взъерошил его волосы, а глаза его в свете вечернего солнца казались золотыми. У меня остается всего неделя свободы. Еще неделю я буду просто Роуз — не Роуз-Домоправительница, не Роуз-Вязальщица Носков, не Роуз-Старшая Сестрица… Мне следует сполна насладиться этим временем. Если я этого не сделаю, то вечно буду терзаться запоздалыми сожалениями…
Сердце ее стучало оглушительно, и Роуз, будто со стороны, услыхала собственный голос:
— Мы могли бы сделать нашу игру еще более увлекательной. Полагаю, мы можем вновь побиться об заклад…
— Да, да… тысячу раз да! И что получает победитель?
— Всё, что захочет.
Син поклонился, глядя ей в глаза с бесконечной нежностью. И Роуз почувствовала, что оживает. Никогда еще не ощущала она в себе столько жизни! Она указала на первое кольцо:
— Ну что, начинаем игру? Просто чтобы убить время перед… прочими делами?
— Если бы за нами сейчас не наблюдали с террасы, я показал бы тебе, насколько я готов к… прочим делам!
— За нами наблюдают? — Роуз проследила направление его взгляда. — Господи Боже мой… Герцогиня и леди Шарлотта, мистер и миссис Стюарт… и еще леди Мафарлин. Даже викарий!
— Да, мы — лучший аттракцион сегодняшнего вечера. Я чувствую себя как на сцене.
— Я спела бы, но боюсь, это опечалило бы окрестных коров… Придется вместо песен потрясти аудиторию моей виртуозной игрой в пэлл-мэлл.
— Виртуозной игрой? В сравнении с кем, позволь поинтересоваться? Ребенком я тоже играл недурно…
— Не сомневаюсь, что ты недурно играл… когда был ребенком. А теперь прошу, отойди на пару шагов — и любуйся, как играют взрослые!
Девушка склонилась, покрепче взялась за молоток, прицелилась и — бам-м-м! — с силой ударила по шару.