Усевшись на скамейке напротив колледжа магов Воды, Лой принялась ждать. Глядела на играющих детей… много, очень много учеников у Водных. Говорят, что школы Огня и Воздуха за последние годы ослабли. Печально, это нарушает баланс и приводит к таким вот бедам, как ссоры кланов. Конечно, количество не есть качество, и средний ученик Воздуха наверняка сильнее Водного. Но при такой разнице в количестве магов тонкость и мастерство волшбы уже не играют решающей роли.
А дети развлекались, как любые дети любого клана, вырвавшиеся с занятий на свежий воздух. Некоторые пытались (оглядываясь на окна, ибо формально боевая магия была для них под строгим запретом) сотворить бичи. У двоих это даже получилось — и сейчас они азартно рубились, стараясь рассечь чужое оружие. Лой покачала головой — без ран не обойдется, и хорошо еще, если никто не лишится куска мяса. Целая толпа лепила водного демона — безуспешно, конечно, для этого нужна хотя бы седьмая ступень, а с ней уже в школе не учатся. Несколько учеников постарше вели глубокомысленную беседу… причем — поглядывая на Лой. Точь-в-точь как студенты на вокзале… Лой усмехнулась.
— Лой Ивер?
Она обернулась.
Стража подошла абсолютно неслышно. Так неслышно, что Лой почувствовала ее приближение лишь минуту назад, и с тех пор особенно заинтересованно стала пялиться на двор колледжа.
Трое магов-бойцов. И маг третьей ступени.
Ого-го!
Веселый задор охватил Лой. Если уж такая важная птица… нет, такая важная рыба явилась по ее душу! Значит — Торн уже в курсе. Рвет и мечет. Сыплет приказаниями, как щука икрой.
Поиграем, котик…
— О, ребятки, устала ждать… — Мило улыбнувшись, Лой поднялась со скамейки. — А я залюбовалась вашей будущей сменой. Растут таланты!
— Талантов там не много, — не отводя от нее внимательного взгляда, ответил старший маг. Лицо у него было бледное, болезненное — то ли и впрямь страдает чем, то ли в последнее время отдал массу сил. — Все таланты давно уже в строю.
— В строю? — громко удивилась Лой. — Неужели клан Воды с кем-то не в ладах?
Маг пожевал губами, потом улыбнулся:
— И мы хотели бы это знать. Лой Ивер, магистр Торн ждет вас в своих апартаментах.
Лой Ивер едва заметно нахмурила бровки, и маг понял намек.
— Прошу вас, высокородная госпожа, маг первой ступени, глава клана Кошки, Лой Ивер, нанести визит высокородному господину, магу первой ступени, главе клана Воды, Торну Нагаеву.
Лой грациозно протянула магу руку — и тот, не успев сообразить, что делает, припал к ней губами. Оторвался… посмотрел ей в глаза… и взгляд его стал мутнеть. Еще секунду Лой подержала мага на невидимом поводке, сотканном из едва заметных движений рук, секундной мимики, плавных изгибов тела, пульсации взгляда и волны феромонов.
Нет, она не собирается брать мага под контроль. Торн почувствует, и скандал выйдет страшный. Пусть просто поймет, с кем имеет дело, и не считает, будто маг третьей ступени стихийного клана — это больше, чем маг первой ступени клана Кошки.
— Я с удовольствием приму приглашение уважаемого Торна.
Краем глаза Лой видела недвусмысленный отблеск росы на листьях деревьев. Отблеск, складывающийся в гротескное лицо Торна.
Что ж, пусть маг поломает голову, почему Лой сама — САМА — идет к нему в руки!
* * *
Здесь даже закаты были неправильные.
Солнце, весь день лениво двигавшееся по небосводу, вдруг закатывалось за горизонт так стремительно, так быстро, что темнота вмиг охватывала мир.
Виктор подумал, что это могло быть связано с воздухом. Просто слишком чистый воздух, без копоти и пыли Изнанки. Неоткуда взяться долгим, красивым закатам.
Впрочем, это объяснение было чужим, взятым из обычного мира. Здесь оно тоже могло быть правдой, а могло и не значить ровным счетом ничего.
Тэль дремала, раскинувшись на кровати. Лицом зарылась в подушки, руки прижала к груди. Виктор ощутил невольный укол заботливости, смешанной с тревогой. Он должен защищать девочку…
Да что за чушь! Тэль здесь — как рыба в воде, как птица в небе. Уж она-то точно выпутается из всех неприятностей! Если надо — снова сбежит, бросит его, когда захочет — появится. О себе стоит позаботиться…
И все же он не мог ничего поделать с этим неистребимым, глупым мужским инстинктом — защищать. Тем более — женщину. Тем более — девочку. Смешно, если реально оценивать их силы и способности, но такие вот рефлексы и делают людей людьми.
Виктор достал меч, положил на колени. Посидел немного, представляя, как сейчас смотрится со стороны.
Более чем забавно. Купе, отделанное в лучших традициях девятнадцатого века. За окном — стремительно наступающая ночь. Доверчиво спящая девочка. Слабые шорохи за стенкой, где сидят маги-убийцы. И он сам, с мечом в руках и каменной мордой героя…
Виктор тихонько засмеялся. Нет, скорей бы река и мост. Что угодно лучше такого вот ожидания. Он протянул руку, придерживая, чтоб не щелкнул, повернул фарфоровый рычажок. Над кроватью загорелась неяркая лампа в матовом абажуре.
А ведь ему нравится этот мир! Что-то ностальгическое и притягательное есть в этой лениво, неспешно развивающейся технике. Уж если пар — так паровоз будет мчаться на скорости в сотню километров. Да и как ровно — видимо, за путями следят очень тщательно. Если уж электричество — так свет будет именно таким, какой приятен для глаз. Никакой режущей яркости. Все спокойно, основательно, надежно.
Если бы еще не было магии… смертельной магии.
В дверь постучали — тихонько-тихонько. Виктор встал, держа меч перед собой, приблизился к двери.
— Кто?
— Проводник, — отозвались таким же шепотом.
После секундного колебания Виктор отпер замок.
Это и впрямь был гном. В коридоре царила тишина, будто все в вагоне легли спать пораньше. А может, просто заперлись в купе, не желая случайно попасть в чужую свару?
— Через полчаса город, — тихо сказал гном. — Вам сходить.
Виктор молча кивнул. Почему-то ему казалось, что проводник сочувствует именно ему. Вот только не рискует помочь ничем, кроме строгого нейтралитета.
— Хорошо. Мне сдать постельное белье?
Гном нахмурился, явно ничего не понимая:
— Белье? Зачем? Что ж я, кому-то грязное стелить буду? Хотите — оставляйте, хотите — с собой забирайте.
Виктор кивнул, вспоминая бдительных проводников Изнанки, придирчиво пересчитывающих грязные тряпки, именуемые полотенцами и наволочками.