Если бы он ответил честно, пришлось бы сказать совсем простую вещь: все остальное доставалось его кузену Джорджу Бертраму, имя миссис Леконт в предыдущем завещании не упоминалось. Даже более отважный человек в данной ситуации мог не осмелиться на такое признание.

– Я не хочу обсуждать другие варианты завещания, – ответил он. – Итак, один вопрос…

– Да, сэр?

– Один вопрос… я должен что-то оставить вам? – интонация у него была вопросительная и жалобная, словно он надеялся на благородный отказ.

– Благодарю вас, мистер Ноэль, – произнесла швейцарка, подчеркивая, что принимает подарок, а не требует вознаграждения.

Он нервно кусал кончик пера, на лице выступили капельки пота.

– Трудность в том, чтобы определить сумму, – пробормотал он, наконец.

– А как намеревался поступить ваш почтенный отец? Что он говорил в период фатальной болезни?

– Не помню.

– Мы оба были у его постели. Вы тщетно убеждали его составить завещание. Он просил подождать с этим.

А потом взглянул на меня и сказал такие теплые, трогательные слова. Как вы могли забыть их, мистер Ноэль?

– Но я забыл, – мрачно бросил ее хозяин.

– Деликатность мешает мне при таких обстоятельствах напоминать вам, что было сказано.

Она посмотрела на часы и демонстративно замолчала. Ноэль стиснул руки, раскачиваясь в кресле, но помощь от управляющей не приходила.

– А что, если… – он начал было, но остановился на полуслове.

– Да, сэр?

– Скажем, тысяча фунтов?

Миссис Леконт встала и посмотрела ему прямо в лицо с видом оскорбленным и гневным.

– И это после того, как я оказала вам сегодня бесценную услугу? По крайней мере, я рассчитывала, что вы отнесетесь ко мне с уважением. Доброго вам утра.

– Две тысячи! – в отчаянии воскликнул Ноэль Ванстоун.

Миссис Леконт молча собирала бумаги в сумку.

– Три тысячи!

Она распрямилась и пошла к двери.

– Четыре тысячи!

Она плотнее запахнула шаль и взялась за ручку двери.

– Пять тысяч! – Он хлопнул в ладони и в ярости выкрикнул ей в спину: – Пять тысяч!

Миссис Леконт мягко прикрыла дверь и развернулась.

– Без каких-либо отягощений и уплаты сборов?

– Нет.

Она снова взялась за ручку двери.

– Да.

Она вернулась и заняла прежнее место за столом, как ни в чем не бывало.

– Пять тысяч фунтов без отягощений и уплаты сборов – та сумма, которую называл ваш отец, – преспокойно заявила она. – Если вы сумеете освежить память, то вспомните, что я говорю правду. Я принимаю ваше желание исполнить сыновний долг, мистер Ноэль, и сделать то, что намеревался сделать ваш отец. Я принимаю ваше пренебрежение и отсутствие собственной благодарности. Я не отказываюсь от своего долга перед памятью вашего благородного отца и перед вами. Вдова профессора Леконта не претендует на чужое, она принимает лишь то, что принадлежит ей по праву, – в глазах ее горело торжество, она чувствовала, что одержала победу над Магдален, и это было сейчас главным источником радости.

Потом она дала хозяину время прийти в себя и стала диктовать дальше:

– Настоящим я оставляю мадам Вирджинии Леконт (вдове профессора Леконта из Цюриха) пять тысяч фунтов, свободные от любых отягощений и уплаты сборов. Это послужит вознаграждением мадам Леконт за верность и отличные способности по управлению домом, а также исполняется в память о желании моего покойного отца, желавшего упомянуть ее в своем завещании. Написали, сэр?

– Да.

– Благодарю вас, мистер Ноэль. Будем считать, что деньги – благодарность вашего отца, а добрые слова в завещании – ваша благодарность. Теперь нам предстоит еще кое-что написать, сэр. Поскольку со скромным вознаграждением для меня все решено, необходимо сделать более важный шаг – определить судьбу основного наследия. Кому вы намерены его оставить?

Ноэль Ванстуон беспокойно заерзал на стуле. Даже при составлении прежнего завещания, когда он чувствовал себя счастливым и находился под обаянием молодой жены, подобные вопросы причиняли ему страдание. Ему отвратительна была мысль о выборе наследника, словно это требовало от него огромной жертвы, лишало его состояния уже при жизни. Он был не готов второй раз проходить через это испытание!

– Возможно, вам будет легче, сэр, если я повторю прежний вопрос: кому вы в прошлый раз намеревались оставить деньги, помимо жены?

Теперь уже не составляло труда признать, что кузену Джорджу.

– Едва ли можно принять более разумное решение, мистер Ноэль, – заметила швейцарка. – Мистер Джордж и две его сестры – ваши единственные родственники. Одна из сестер тяжелый инвалид, и у нее достаточно денег. Другая замужем за человеком, который гораздо богаче вас. Нет никакого смысла оставлять им ваши деньги, а поддержать кузена Джорджа, который со временем унаследует обедневшее и разваливающееся на глазах имение своего дяди, весьма благородно с вашей стороны. Это подтверждение и родства, и дружбы.

Гостеприимство, с которым ее всегда принимали в Сент-Круксе, давно уже расположило ее к обитателям этого поместья. Но хозяин опять кусал кончик пера.

– Все так, – неохотно признал он. – Я считал и считаю Джорджа своим главным наследником, но, Леконт! Ему достанется такая большая сумма! Нет, надо повременить. Я не готов никому оставлять пока эти деньги.

К его удивлению, миссис Леконт легко согласилась.

– Можно не спешить, сэр, нам надо обсудить еще один важный вопрос, а потом вы сможете вернуться к завещанию. Я уже предупреждала, что в свое время все вам объясню. Думаю, теперь надо это сделать. Это трудное решение. Когда вы примете его, сможете спокойно вернуться и обдумать вопрос о наследстве для вашего кузена Джорджа.

– Что за трудность? – насторожился Ноэль.

Миссис Леконт встала, бесшумно подошла к двери и внезапно распахнула ее и выглянула в коридор. Там никого не было, так что она успокоилась и вернулась к столу.

– Я не доверяю всем слугам, а этим особенно. Никто не должен услышать то, о чем мы сейчас будем говорить, мистер Ноэль.

Глава III

Прошло несколько минут, прежде чем миссис Леконт развернула еще два документа и быстро просмотрела их. Только после этого она обратилась к Ноэлю Ванстоуну приглушенным голосом опытного заговорщика.

– Прошу прощения, сэр, но я должна вернуться к вопросу о вашей жене. Я делаю это с величайшей неохотой и обещаю, что буду предельно лаконичной, насколько это возможно. То, что мы знаем о ее истинном характере, основано на словах из письма мисс Гарт и на ее собственных действиях. Мы знаем, что даже смерть вашего отца не остановила ее в стремлении составить заговор и ограбить вас, присвоив деньги, законно полученные вашим отцом после смерти владельца Ком-Рейвена. Когда вы унаследовали отцовское состояние, ее внимание переключилось на вас. Мы знаем, что она осуществила свой замысел и желала вашей смерти. Это теперь совершенно ясно. Она молодая, умная и дерзкая, она не знает ни жалости, ни сомнений. Обычно такими качествами обладают мужчины, а не юные девушки. Теперь вы и сами понимаете, что я права.